Жители Донбасса не только воевали за свой город, но и приложили максимум усилий к его возрождению после войны.
Индустрия Донбасса
Начать с того, что еще в октябре 1942 года, когда вовсю кипели бои в Сталинграде, а немцы были уверены в том, что сбросят армии русских в Волгу, проектные институты угольной, металлургической, химической промышленности и электроэнергетики получили правительственное задание – начать разработку проектов восстановления индустрии Донбасса. Никто не сомневался в том, что враг будет разбит. И все- таки действительность оказалось совсем незавидной. Особенно неподъемной казалась работа по восстановлению шахт – ведь выкачать надо было без преувеличений океан воды. При этом ряд выработок и шахтных стволов были забиты грудами искореженного металла. Некоторые с сорок первого года, когда наши взрывали то, что могли взорвать, другие – с сорок третьего, когда уходили из Донбасса уже немцы. При этом в Центральной комиссии по восстановлению Донбасса, созданной еще летом сорок второго, полным-полно было специалистов, которым предстоящие труды не казались невыполнимыми.
К лету сорок третьего целым рядом правительственных постановлений готовые проектные работы по развитию Донбасса были утверждены.
Высококлассные специалисты
Профессионалы Донбасса уже имели опыт, которого не было ни у кого в мире. Ведь с 1943 по 1947 год главным инженером и первым заместителем начальника Бюро по составлению генерального плана восстановления угольной промышленности Донбасса работал великий русский горный инженер академик Александр Терпигорев. За двадцать лет до этого ему уже приходилось решать подобную задачу.
Европейская слава и авторитет в мире горной науки у Терпигорева были непререкаемыми. Настолько, что его никто и никогда, до самой кончины его в 1959 году, не попрекнул биографией времен Гражданской войны. А в тридцатые без следа пропадали люди куда более спокойных анкетных данных. Судите сами: весной – летом 1919 года был первым, выборным при советской власти, ректором Екатеринославского горного института.
Но уже в октябре того же года Александр Митрофанович принимает приглашение Антона Деникина занять должность начальника горнотопливного отдела Управления торговли и промышленности в Ростове-на-Дону. Не отказал он и Врангелю, занимая ту же самую должность в Севастополе в 1920 году. А вскоре после освобождения Крыма от белых Терпигорев становится заведующим горно-топливным отделом Севастопольского уездного отдела народного хозяйства. И возвращается в Екатеринослав. Ни малейших признаков репрессий или неудовольствия со стороны советской власти. В академике Терпигореве нуждались все.
Четкие рекомендации российского специалиста позволили справиться с восстановлением шахт менее чем за пять лет – к 1928 году.
Донбасский писатель Борис Горбатов, вошедший в город вместе с советскими войсками, свидетельствовал: «Через несколько часов после освобождения Сталино на единственном уцелевшем в центре города большом здании уже висел плакат: «Комбинат «Сталиноуголь» объявляет прием рабочих. Тут уже толпятся сотни людей».
Иностранные прогнозы и реальность
По окончании Гражданской войны углепром Советской России, сосредоточенный тогда исключительно в Донбассе, лежал мертвым. Не хуже, чем после фашистов. Для сравнения. Тогдашние газеты писали, что угольный бассейн Северной Франции, уничтоженный кайзеровскими войсками, оживет не скоро. На одну только откачку воды из затопленных шахт специалисты отводили 10 лет. Французские горняки именно за 10 лет и справились. В Донбассе площади и объемы затопления горных предприятий были в два раза больше. В 1922–1923 гг. Терпигорев возглавил специальную комиссию, которая обследовала более 200 шахт региона и по каждой дала подробные рекомендации к восстановлению.
Не жалели ничего
Опыт двадцатых Терпигорев и его сотрудники и положили в основание новой программы восстановления.
Запуск шахт
Главным для начала было получить электроэнергию. И в январе сорок четвертого в Донбассе невероятными трудами запустили Зуевскую ГРЭС. Еще раньше заработали несколько мартеновских печей в Сталино, Макеевке, Енакиево. Пошел местный металл. Ученые и специалисты горного дела ехали со всей страны. Горный инженер Виктор Гейер придумал новые схемы откачки воды и специальные насосы – эрлифты.
Но нужны были рабочие руки, много мужских рук. А мужчины были на фронте. И тогда на шахты пошли женщины. В горняцких поселках, в общем-то, женщиной на вспомогательных работах в руднике никого не удивишь. Но тогда матерям, сестрам и женам воевавших довелось и опускаться в добычную лаву, в забой, и работать и лебёдчиками, и на сортировке угля. До конца 1946 года до 48% рабочих в шахте составляли именно боевые наши женщины. И все равно рук не хватало. Под землю стали опускать военнопленных – немецких, румынских, венгерских вояк. В сорок шестом с Дальнего Востока пригнали даже строительный батальон из пленных японцев.
Уголь на-гора!
Дело пошло веселее. Работали не щадя сил. Иногда просто не выходили на поверхность, а, передохнув, начинали работу заново. На шахтах Енакиева, Горловки, Макеевки обычным делом стало, что на каждого горняка приходилось по 144–151 тонне добычи угля в сутки. И это на одном отбойном молотке и лопате! А за два года до этого в сентябре 1947 года Верховный Совет СССР опубликовал Указ об учреждении медали «За восстановление угольных шахт Донбасса». Она приравнивалась к боевым наградам. Получили ее почти 50 тысяч человек. Одновременно с ней была учреждена медаль «За восстановление предприятий черной металлургии Юга».
Мы сдюжили
В чем исторический смысл этой великой восстановительной эпопеи? Она не дала осуществиться мечтам врагов Советской России, которые были уверены, что уж теперь-то, когда индустрию поднимать придется чуть не с нуля, при колоссальнейших человеческих потерях, нашей стране не сдюжить. Так и ставился вопрос целым рядом политиков Запада – мол, угрохали мы германский сумрачный гений, а он смертельно ранил русских скифов. Не сбылись их мечты и планы.
К середине 1949 года в целом Донбасс вернулся к довоенным объемам добычи угля. А на следующий год превзошел их.
Они прославили Донбасс!
85 лет назад, в ночь с 30 на 31 августа 1935 года, донбасский шахтер Алексей Стаханов превысил суточную норму добычи угля в 14,5 раза. Стаханов добыл 102 тонны угля за смену при норме в 7 тонн, а 19 сентября и вовсе ему удалось добыть 227 тонн. Эти события и стали отправной точкой «стахановского движения». Так вышло, что донбасская земля подарила СССР двух великих стахановцев: самого Стаханова и трактористку Прасковью Ангелину.
Прасковью Ангелину знала вся страна, Прасковья улыбалась с первых страниц газет и журналов, она была и есть символ советского отношения к труду. Простая старобешевская девушка, укротившая железного заморского коня – трактор «Фудзон».
Это она создала первую в мире женскую тракторную бригаду и лично товарищу Сталину обещала организовать еще десять таких же. Вдохновленные Прасковьей около ста тысяч женщин заменили мужчин у штурвалов железных коней. Именно Прасковье приписывают фразу «битва за урожай», фразу,
которую советский народ-труженик высек в камне!
Источник: газета «Хозяин»
