Хотя Донецк не приморский город, тем не менее полвека назад его жители выходили на передовые позиции в изучении подводного мира, именно они построили первый в СССР подводный дом в Черном море.
НАЧАЛО ДЕЛА
В середине 60-х годов прошлого века дончан влекло море и интересовали вопросы жизни человека в его глубинах. В городе тогда действовало три клуба любителей подводного плавания.
В январе 1966 года участники одного из них на своем заседании обсуждали вопрос о занятиях клуба в летний отпускной сезон. Участник клуба Георгий Тунин, читавший, как и многие, о том, что французский ученый Жак-Ив Кусто установил первый в мире подводный дом, предложил своим единомышленникам тоже построить подобный дом.
В то время он работал старшим механиком лаборатории пневмоники Института горной механики имени М. М. Федорова. Ведущим специалистом этой лаборатории был и член клуба Юрий Барац.
После серии экспериментальных исследований на животных и человеке, показавших принципиальную возможность реализации «насыщенных» погружений, технологические детали которых не раскрывались, в первой лидирующей пятерке стран, развивавших этот метод, были США, Франция, Великобритания, Япония и СССР. Подводные исследования во всем мире носили прикладной характер, с большим учетом военных интересов государства.
Однако случилось так, что в СССР первой организацией, которая смогла оценить и практически реализовать идею новой подводной технологии, стал донецкий любительский клуб «Ихтиандр». Впоследствии клуб преобразовался в общественную лабораторию подводных исследований «Ихтиандр», руководителем которой стал Юрий Барац. Он объединил на общественных началах специалистов и ряд предприятий Донецкого научно-промышленного региона. Научное сопровождение экспериментов «Ихтиандра» проводил Юрий Киклевич.
Комплексная программа «Ихтиандра» системно охватывала медико-физиологические задачи (отбор, оперативная и углубленная оценка состояния организма, исследований реакций на подводную среду и решение целевых лечебно-профилактических задач – декомпрессия и др.), технические задачи (создание подводных сооружений, индивидуального снаряжения, коммуникаций и средств управления системами), технологические задачи (технологии жизнеобеспечения в экстремальных условиях, поддержание параметров гипербарическои среды, коррекции состояния организма и поддержания работоспособности), задачи организации и безопасности надводно-подводных работ.
ПОДВОДНАЯ ЖИЗНЬ
Так или иначе металл донецкого института имени Федорова был легально выдан на благо науки.
В начале августа 1966 года сооруженный в Донецке подводный дом «Ихтиандр-66» был перевезен в Крым, на мыс Тарханкут. 19 августа его опустили на морское дно при помощи балластов из пяти полуторатонных бетонных блоков. Однако начавшийся шторм помешал дальнейшим действиям, многие люди покинули палаточный городок. Спустя три дня оставшиеся там смогли завершить погружение дома на 11-метровую глубину. Первым обитателем дома стал член донецкого клуба, хирург Александр Хаес. Спустя сутки к нему присоединился москвич Дмитрий Галактионов, а его сменил шахтер из Донецка Юрий Советов. Подводный дом был обитаем в сумме три дня.
Итак, 23 августа 1966 года близ мыса Тарханкут в Крыму был введен в эксплуатацию первый в СССР и пятый в мире подводный дом. Что, естественно, стало сенсацией. Данный факт отразили «Правда» и ТАСС, а затем и другие СМИ.
Что же представлял собой дом донецкого «Ихтиандра»? Металлическую конструкцию с входом-хоботом и «жидкой дверью». Внутри – спартанская обстановка: двухъярусная кровать, шахтные светильники, приборы, механизмы, личные вещи.
Наиболее кратко и наиболее авторитетно о проекте рассказывается в статье отдельного оттиска «Трудов океанографической комиссии Академии наук СССР» за 1973 год под названием: «Некоторые результаты и перспективы применения подводных домов в морских исследованиях». Академическая наука констатирует: «известно, что с применением подводных домов (ПД) эффективность подводных работ (ПР) возрастает за счет увеличения полезного рабочего времени до 4–6 часов в сутки, исключения ежедневного цикла декомпрессии, которая проводится 1 раз при выходе на поверхность после многодневного пребывания в ПД.
Донецкий клуб подводных исследований «Ихтиандр» последовательно провел два эксперимента с погружением подводных домов «Ихтиандр-66», «Ихтиандр-67». Целью проводимых клубом работ являлись медико-физиологические, психологические, гигиенические исследования жизнедеятельности акванавтов в условиях длительного пребывания в ПД, комплексные испытания конструкции ПД, систем обеспечения, новой аппаратуры для подводных исследований, проведение совместных с заинтересованными организациями исследований, использование полученных результатов в народном хозяйстве.
«Ихтиандр-66» и «Ихтиандр-67» представляют собой полузакрытые экологические системы, предназначенные для глубин, допускающих использование сжатого воздуха для дыхания акванавтов. Обеспечение ПД сжатым воздухом, электроэнергией, пищей и т. д. проводилось с береговых баз. Уровень автономности подводных домов определялся медико-физиологическими задачами экспериментов».
Также в статье отмечалось: «Акванавты А. Хаес (врач) и Ю. Советов (шахтер) провели (в первом ПД) в общем 7 суток с максимальной продолжительностью пребывания (1 человека) 3 суток».
Однако в некоторых вопросах и академики ошибаются. Дело в том, что имели место также исследовательские сезоны «Ихтиандр-68» и «Ихтиандр»-69 (тот сезон прошел без использования ПД).
Краткий итог: подвиги донецких ихтиандров вошли в энциклопедические издания СССР, Украины и других стран.
Но все имеет свое завершение… К 1970 году деятельность «Ихтиандра» достигла пределов, возможных для самодеятельного клуба или общественного центра. И была остановлена. К тому времени имелся в наличии подводный дом-лаборатория, рассчитанный на подводные работы (ПР) на глубинах свыше 20–25 метров. Этот ПД конструкции Юрия Качуро и его товарищей, можно сказать, личный щедрый дар министра угольной промышленности УССР Николая Худосовцева.
Дом-лабораторию изготовили на экспериментальном заводе «Донгипроуглемаш». Увы, установлен не был – для этого уже требовалась серьезная материальная база: причалы, краны, плавстредства, водолазная служба.
ГДЕ СЕЙЧАС ИХТИАНДРОВЦЫ?
В 2010 году я задал несколько вопросов одному из ихтиандровцев.
– Какова судьба ваших подводных домов?
– Мы оставляли их в море в подарок ворчливому Нептуну. На память, как бросают в воду монету, чтобы вернуться.
– Чем сейчас занимаются бывшие ихтиандровцы?
– Многих уж нет. Многие уехали в другие страны: Израиль, США, Германию… Некоторые достигли сияющих вершин. Павел Никитич Сахно и Анатолий Михайлович Кардаш – известные врачи, крупные администраторы. Сергей Александрович Гуляр – академик, доктор наук – продолжает изучение физиологии человека в подводных условиях. Юра Советов, Володя Зубарев, Володя Гмыря, Валера Скубий, Раиса Радченко, Саша Вареник, Вячек Темиревский, Леня Яйленко, Галя Киклевич, Володя Дронов живут в Донецке. Игорь Опша руководит детской школой подводников в Крыму. К сожалению, всех не перечислишь.
НУЖНЫ ЛИ ТАКИЕ ДОМА?
Нужны ли людям подводные дома? Они себя в любом случае оправдают. Для чего они нужны? Для повседневных исследований человека в море. Еще, например, для увеличения производства морской капусты, для добычи полезных ископаемых, для интенсификации аквакультуры вообще. Богатым гражданам можно предложить на выбор – венчания на дне моря, молитвенные уединения на манер пророка Ионы, увеселительные заведения, экскурсии.
Но не все так просто. В целом освоение глубин труднее освоения космоса. Физиологическая несовместимость, негативное действие давления создают немалые проблемы.
Вообще, что нужно любому дому? Освещение, отопление, вода, продовольствие, коммуникации, связь, удаление отходов. А подводному дому в первую очередь – надежное снабжение воздухом. Все дело в энергоснабжении. Надо ли строить электростанции на дне моря? Или изготавливать мощные аккумуляторы? Проводить подводные линии электропередач?
Эти и другие попутно возникающие задачи сложнее постройки самого подводного дома. Так что путь в океанские глубины еще долог и труден.
Евгений КОВАЛЬ, газета «Донецк вечерний»
