Роман Пожидаев с 2014 года руководит молодежным театром «Балаган» на базе Донецкого национального университета. За это время коллектив представил уже пять спектаклей, участвовал в разных конкурсах и фестивалях как в Донецкой Народной Республике, так и за ее пределами
Труппа «Балаган» посетила Москву, Санкт-Петербург, Ставрополь, Ростов-на-Дону, Кабардино-Балкарию. Не только участвовали, но и побеждали, показывая российскому зрителю свои спектакли. Очаровавшись успехами действительно талантливых и интересных молодых ребят, я отправилась побеседовать с режиссером о его театре и не только.
В поиске вдохновения
– Роман Артурович, какие сложности вы испытывали при постановке первого спектакля? Какие эмоции пережили, были ли до- вольны результатом?
– Когда работал над первой постановкой («20 минут с ангелом» по пьесе Александра Вампилова – прим. ред.), я не знал и не умел ни- чего, поэтому выбирал материал и ставил так, как это делали, когда я сам играл в «Балагане». Было тяжело в том плане, что вначале отсутствовала какая-либо поддержка, никто о нас не знал. Но нужно было продолжать, и продолжать хорошо, ведь главной задачей было не опустить планку моих наставников-режиссеров. Не знал, с чего начать, потом столкнулся с еще одной огромной проблемой – найти подход к каждому актеру.
– Правильно ли я понимаю, что для того, чтобы стать актером в вашем театре, не обязательно иметь специальное образование? Сложно ли работать со студентами, которые не являются профессионалами в театральной сфере?
– В первый год я набирал всех, кто желал заниматься. Было тяжело, потому что у каждого – свой уровень актерской игры, особое обаяние и так далее. Сейчас же в «Балаган» попасть практически невозможно. Сформировался коллектив из восьми человек, и этого вполне достаточно, чтобы делать любые постановки. И у этих людей уже хватает опыта и знаний, что позволяет нам гармонично сосуществовать.
– Часто ли вы сами ходите в театр? Чем заполняете свой досуг? Может, у вас есть предпочтения в смежных искусствах?
– До прошлого лета очень часто посещал наш драматический театр. Оперу «Юнона и Авось», «Игроков» смотрел по нескольку раз, каждый спектакль знаю буквально наизусть. Много чего черпал из этих постановок, искал вдохновение. Сейчас увлекся просмотром фильмов. Делаю это каждый день, потому что уже не могу по-другому. Еще очень люблю балет, например, Александра Экмана. И да: обожаю кататься на коньках!
Особый взгляд на мир
– Существует ли какой-то особый принцип, по которому подбираются пьесы для «Балагана»?
– Мне их никто не «подбрасывает», не предлагает. То, что хочу поставить, нахожу так: сначала думаю, о чем хотел бы рассказать зрителю, о чем хочу с ним поговорить. Размышляю, ищу в интернете, читаю… Если понимаю, что с первых слов меня «зацепило», значит, материал тот.
– Есть традиционное, четкое разделение сцены и зрительского зала, но бывает и так, что эта граница практически стерта, и зритель невольно становится участником действа. Как вы к этому относитесь? В качестве примера мне первым приходит на ум иммерсивное шоу «Вернувшиеся», где играет Анна Хилькевич.
– Это крутая штука, хотя я сам не участвовал, не испытывал таких ощущений. Но это классно – новые формы… У московского режиссера Дмитрия Волкострелова есть шоу, где все зрители сидят в палатках, а действие происходит за ними. Такого никто никогда не придумывал, поэтому и классно.
– Как вам кажется, постановки в театрах 20-го века отличались от нынешних?
– Я смотрел спектакли Станиславского и Немировича-Данченко, но пока это от меня далеко. Понятное дело, что эти люди были гениальны, но после современных работ мне тяжело смотреть те представления. Тогда люди играли по-другому. Сейчас эмоции можно вытянуть и музыкой, и даже лампочкой посреди зала. Помню, был на спектакле Безрукова – фантасмагории «Сон разума» по Гоголю: посреди зала в темноте появилась светящаяся рыбка – большая, с ладонь, плавает по залу. Никто не понимал, откуда она там взялась, но она привлекла внимание, как актер. Раньше такого не было, только со временем появляются подобные новшества.
– Существует мнение, что в последнее время театры все чаще используют в своих постановках элементы скандального, провокационного. Довольно ярким примером может служить спектакль Кирилла Серебренникова «(М)ученик». Почему так происходит? Считаете ли вы, что этот процесс нужно контролировать, или, наоборот, – поощрять?
– Считаю, что такие постановки не для всех. Подобные спектакли, фильмы нужно понимать, уловить атмосферу. Если я покажу его маме или бабушке, они скажут, что это бред полный. Актеры там раздеваются, откровенно и резко вы- сказываются. Это происходит потому, что однообразие, шаблонность надоедает, современные режиссеры хотят разбить состоявшуюся модель театра, потому что видят все по-другому. Мне кажется, это просто особый взгляд на мир.
Изменяя сознание
– Если бы вы стали министром культуры в ДНР, что бы вы сделали в первую очередь?
– Снял бы фильм, художественный. Не о войне, не о Донбассе даже, не знаю, о чем. Просто художественный фильм. Может, комедию. И, наверное, помогал бы театральным коллективам.
– Каким был ваш прошлый театральный год, и чего вы ожидаете от нового?
– Было очень много поездок. Хочу, чтобы в 2019 году их было еще больше. Мы почти каждый месяц куда-то отправлялись. Это классно, потому что могли показать свою работу не просто зрителю, а деятелям культуры и профессиональным актерам Российской Федерации, то есть людям, которые уже много чего повидали. Это колоссальный опыт. В плане нового года сложно сказать. Сейчас мы начинаем репетиции нового спектакля, и как долго он будет ставиться, не знаю.
– Какой ваш главный принцип в работе с труппой театра?
– Очень люблю одну фразу, но она не моя. У Никиты Михалкова спросили, по какому критерию он отбирает актеров себе в труппу, и он ответил: «Если я могу долго смотреть в глаза актеру – беру его к себе». И вот почему у меня сейчас в труппе восемь человек. Мы можем с ними разговаривать на разные темы – театральные, личные и так далее. Благодаря этому словно разрушается стена, и я могу спокойно им говорить, что и как можно изменить. Для меня очень важна атмосфера на репетиции, потому что если ее нет – репетиция срывается
– Расскажите, пожалуйста, немного о вашем новом спектакле.
– Не буду раскрывать название (улыбается). Но спектакль классный – на тему того, что мы в жизни живем по написанному сценарию, но при этом еще можем что-то изменить сами. Там крутые роли и события, очень неординарная по- дача материала, потому что есть один герой, который появляется на сцене, и он единственный знает, что находится в спектакле, общается параллельно со зрителями. Это первая пьеса, в которой после каждой фразы я бежал на кухню и смеялся, как дурак. «Как это можно было написать, что это вообще такое?», – думал я. Он будет очень динамичным и переворачивающим сознание.
По материалам газеты «Донецкое время»
