Без лишних слов и вступлений хочу написать про одну ошибку родителей в отношениях с подростками.
Когда подросток (человек от 10 до 17 лет) приходит к родителю с вопросами, касающимися его идентичности («какой я», «верно ли я поступил», «как ко мне относятся», «почему меня так воспринимают» и так далее), родитель думает, что подросток видит в нём представителя мира, некий мировой Универсум. Родителю кажется, что он именно та точка отсчёта, от которой зависит самооценка подростка.
Вы наверняка читали эти дурацкие советы родителям по «формированию высокой самооценки». Что надо давать подростку безусловную любовь и одобрение, и тогда его самооценка будет высокой, надо хвалить его больше и чаще, чтобы прибить корону.
Нарциссичным родителям кажется, что они своими добрыми руками лепят самооценку подростку. Они даже могут вспоминать своих родителей и думать, как им не хватало одобрения. Уж они-то не совершат такую ошибку, они будут внушать дочке и сыну, что те достойны любви.
А на самом деле подросток приходит к родителю совсем не за этим.
Родитель для подростка – это продолжение его Я, большинство подростков в слиянии с родителями, и это норма. В отличие от родителей, которые не должны быть в слиянии с подростком, особенно со старшим подростком, должны видеть в нём отдельную личность.
А вот для подростка, особенно младшего, это норма. Подросток воспринимает родителя как свой ресурс, продолжение своей идентичности. Он видит в родителе кого-то, кто должен помочь получить признание мира. Не от родителя он хочет признания, а от мира.
Мир, от которого подросток ждёт одобрения, совсем на другой стороне. Это его одноклассники, чьих насмешек подросток боится, это старшеклассники, на которых он смотрит с восторгом, это некоторые учителя и тренеры, от которых он ждёт признания.
Вот мир, отношение которого так сильно волнует и беспокоит подростка. А мама и папа – не мир. Это мама и папа, свои, собственные, это представители тыла. А мир – это война за любовь и признание.
Подросток хочет от родителя ориентиров, как ему приспособиться к этому миру, как в нём выживать, а в идеале побеждать. Как стать популярным в классе или хотя бы не изгоем, как завоевать симпатии противоположного пола и перестать бояться, как понравиться популярному учителю, как быть не хуже других или лучше, как себя вести в той или иной ситуации, как относиться к другим, чтобы это принесло успех и высокую оценку.
Вот что интересно подростку узнать у родителя. Но эгоцентричные родители этого не понимают и поэтому не могут дать. Им кажется, что подросток просит у них оценить себя и хочет опираться на эту оценку. Им кажется, что они могут заменить подростку мир и дать ему вместо этого мира одобрение.
Иначинается: «Ты самая красивая, ты принцесса, ты лучшая». «Ты самый умный, ты самый способный». Бывает и критика. «Ты очень красивая, но сутулая, ты должна держать спину прямо». «Ты самый умный, но ленив, ты должен быть более внимательным и прилежным».
Обычно подростка такая критика бесит. Ему не нужна оценка родителя, ему всё равно, родитель не входит в его систему отсчёта.
Девочка не хочет нравиться маме, она хочет нравиться мальчикам и быть красивой в глазах подруг. Не в маминых. Мамина оценка не даёт ей ничего. И девочка не верит маме, что прямая спина – это самое главное. Ей кажется, что главное – это что-то другое, о чём мама понятия не имеет.
Мальчику тоже наплевать на оценки матери и отца. Они зануды, а он-то в курсе, что не за прилежание другие мальчики становятся популярны у друзей и у девочек.
«Ты всё время меня критикуешь!» – может заплакать подросток и родитель пугается, что нанёс ему травму. Родителю кажется, что он должен компенсировать всю ту критику и неодобрение, которыми его чадо награждает мир. Он хочет закрыть его от дурных оценок. Он предлагает ему свои высокие оценки. А подросток спрашивает, как ему получить оценки лучше у ДРУГИХ, у мира, а не у родителей, с которыми и так всё понятно. И получается конфликт.
«Твои подруги лахудры, не достойны тебя, – говорит мать. – Мальчик, который тебе нравится, плохо учится. Он будет тебе плохим мужем». Но девочка не собирается выходить замуж, ей кажется, что мать совсем рехнулась, если думает о таком. Она хочет нравиться тому мальчику, который нравится её подругам, она не согласна, что они лахудры, и если мать считает так, значит, она ничего не понимает.
Вот эта позиция большинства старших подростков «родители – это пенсы» или даже «предки – это отстой» – это позиция превосходства против их критики, но не критики подростка, как думают родители, а критики значимых для него фигур и ценностей. Поэтому бесполезно подростка нахваливать, он не откроется, если вы критикуете важные для него вещи.
Родители не могут повлиять на значимые фигуры ребёнка давлением. Значимая фигура – это большая фигура в коллективном поле, тот человек или персонаж, который популярен в той группе, в которой вращается подросток. Популярная фигура для его класса, для его дворовой компании, для его спортивной команды или группы по интересам. Подросток в силу обстоятельств попадает в коллектив, в среду и становится зависим от поля, которое в этом коллективе возникает, начинает ориентироваться на систему этого поля.
Изменить это родитель может только косвенно: переехать в другой район, перевести ребёнка в другую школу, отдать его в другую секцию, но надо понимать, что далеко не всегда подросток воспринимает такие перемены лояльно, особенно старший подросток.
Он может продолжать общаться со своей старой компанией, любить её больше, чем свой новый класс, и тогда значимые для него фигуры останутся прежними. Ещё и вырастут как запретный плод.
От очень плохой компании подростка лучше избавить, иногда даже насильно, если речь о наркотиках и криминале, но если компания обычная, такая же, как и другие примерно, нужно принять как факт, что ваш подросток хочет получить признание в условиях тех ценностей и приоритетов, которые в ней есть.
И если вы будете критиковать музыку, которую подросток слушает, кино, которое он любит, его подруг, друзей, симпатичных ему представителей его пола, его идеалы, то вы станете ему либо врагом, либо будете отнесены им в разряд бесполезных людей. Вы ничего не понимаете, вы устарели, вы пенс и лох. Так подросток спасает собственную идентичность, на которую вы грубо посягаете, считая, что делаете это любя.
Вы хотите внедриться и разрушить систему его приоритетов, хотите сделать это не в границах, не вовлекая подростка в какое-то полезное дело, а авторитарно, сверху, простым указанием или запретом.
Ничем не лучше родители, которые не приказывают, а ведут бесконечные беседы, убеждая подростка, что он должен полюбить не то, что он любит, а то, что нравится родителю. Вместо живых, наполненных энергией фигур, родитель предлагает подростку какой-то неживой хлам, то, что значимо для него, в его собственном поле, но в поле ребёнка обладает нулевой значимостью, в его живой среде является лишь мёртвыми этикетками. Значимость фигуры в коллективном поле возникает от суммы тяги каждого в этом коллективе. А родитель находится вне этого поля, но пытается заставить ребёнка поклоняться своим идеалам.
Представьте себе свою бабушку, которая морщится, глядя на ваши рваные джинсы, предлагает их заштопать, чтобы вам не срамиться. Вы добродушно рассмеётесь и обнимете бабушку, но лишь потому, что её мнение никак на вас не влияет, вы и видите её редко, вы не зависите от неё материально и морально. Подросток не может просто так отмахнуться от вашего бреда, а ведь он считает бредом всё то, что вы ему навязываете. Он представляет, как наденет то, что вы ему хотите впарить, и над ним все будут смеяться. Он представляет, что откажется от правил игры и станет штрафником. Он не хочет проиграть в своей жизни, поэтому огораживается от вас и обороняется.
Не получится никакого влияния, если вы не будете относиться серьёзно к тому, что важно для вашего подростка.
Он не сам это придумал. Таково его время, его среда, его окружение и особенно узкий круг, который составляет его референтную группу. Чтобы собрать свою идентичность, он должен научиться выигрывать в этих правилах игры, а не каких-то других. В тех, которые есть в его группе.
Представьте себе, что ваш ребёнок играет в шахматы и приходит к вам с вопросом, ладьёй стоит ходить или пешкой, а вы ему начинаете объяснять, как играть в пинг-понг. Он играет в шахматы, он не может взять у вас ракетку и лупить по шахматным фигурам. А вам наплевать, что он увлечён партией, вы говорите ему, что надо играть в пинг-понг. И когда он канючит, что его не поймут друзья, вы говорите ему, что нельзя подстраиваться под толпу, надо быть независимым. Но сами вы не независимы, посмотрите хотя бы на свой гардероб и на сайты, по которым вы ходите. Это то самое, что вы обсуждаете со своими подругами, вы не оригинальны, вы сами зависите от своего окружения, и это нормально. Так почему ваш ребёнок должен быть одиночкой? Подростки очень плохо переносят сепарацию от сверстников.
Хотите дружить с ребёнком, помогите ему приспособиться к той среде, которая у него есть. Если среда реально опасна, меняйте место жительства или даже школу, но если среда обычная, а, скорее всего, она обычная, такая же, как в других местах, изучите её, расспросите своего ребёнка, отнеситесь внимательно к правилам, законам и обычаям этой среды. Проявите уважение, иначе ничего не сможете понять, так и будете проецировать что-то своё, а значит, будете для ребёнка бесполезны или вредны, и он от вас закроется. Он должен видеть, что вы понимаете его, уважаете его и готовы стать ему поддержкой. Не оспаривать его ценности, а помочь их получить.
А как эгоцентричные родители проявляют «понимание»?
Нахваливают и восхищаются, опровергают все сомнения ребёнка в его уникальности. Но стоит ребёнку начать восхищаться чемто или кем-то, тут же начинают это хаять. Подросток видит, что понимания между им и родителем – ноль. Родитель чужой, не понимает ничего в том, что близко подростку. А раз так, зачем его слушать? Надо огородиться побольше и вести себя как овощ, чтобы родитель поменьше приставал и лез в душу. Всё равно скажет какую-то муть.
Иногда такой подросток приходит пожаловаться. Когда решето рвёт, придешь к кому угодно. Пока текут слёзы, можно слушать утешения мамы, но когда всё нормально, хочется закрыться от мамы на все засовы, чтобы не портила и не мешала. А родитель не может понять, что не так, ведь он так любит своего подростка. Любит, но совершенно не уважает, хочет сверху навязать свой авторитет, не признавая цели ребёнка.
Авторитет родителя строится на той реальной пользе, которую могут принести его комментарии и советы. Не когданибудь через десять лет, а завтра, через три дня, в настоящем времени. Бытовое обслуживание и материальную опеку подросток почти не замечает, для него это в порядке вещей, он с рождения это всё получает, раньше даже щедрей ему все это давали, а последнее время требуют мыть за собой посуду и ходить в магазин. Это подросток не ценит, это есть у всех его друзей. Он может оценить дорогую покупку, но это не связано с авторитетом родителя. Авторитет будет, если подросток почувствует, что родитель разбирается в том, что волнует его, он полезен, он знает, что надо делать. Профессиональные заслуги родителя подросток оценить не может, поскольку не интересуется пока профессией. А вот учёбой может быть да, и если родитель образован, а подростка учёба тоже волнует, он может восхищаться знаниями родителя и слушать его советы в учёбе. Спортивными достижениями тоже может восхищаться, но только если сам увлечён спортом. Может быть в восторге от каких-то умений родителя, но только если эти умения популярны в его кругу. Подросток строит свою идентичность из кирпичиков социальной среды.
Нужно очень хорошо понимать, что у подростка своё поле, свои интересы и свои ценности. В чём-то они могут пересекаться с родительскими, но это невозможно навязать, нельзя настоять и очень вредно игнорировать отсутствие интереса ребёнка к тому, о чём вы пытаетесь с ним говорить, что вы надеетесь ему привить. Он не растение. РОДИТЕЛЬСТВО: работа над ошибками БЕЗ ЛИШНИХ СЛОВ И ВСТУПЛЕНИЙ ХОЧУ НАПИСАТЬ ПРО ОДНУ ОШИБКУ РОДИТЕЛЕЙ В ОТНОШЕНИЯХ С ПОДРОСТКАМИ
Подготовила Анна Савон, газета «Родина»,
по материалам психолога Марины Комиссаровой
