Поселок шахты «Трудовская» Петровского района, который практически является линией фронта на западе Донецка, не перестают обстреливать украинские боевики. После адских обстрелов в 2014–2016 годах многие жители покинули поселок, у людей сгорели дома или были сильно разрушены, иные психологически не выдержали жизни под огнем. Но, несмотря на это, сегодня здесь остаются многие, дети ходят в детский сад, в школу, люди ездят на работу. О жизни в прифронтовом районе узнавала «Вечерка».
«Дома разбиты и сожжены..»
Хожу по поселку: некоторые улицы достаточно людные. Почти все дома посечены снарядами. Кажется, в любой момент может начаться очередной обстрел, а тут работники зеленстроя Петровского района наводят порядок – косят траву в частном секторе, а на следующей улице электрики тянут провода. Так и живут…
С автостанции «Трудовская» по разным направлениям развозят людей автобусы. Остановке тоже досталось, крыша похожа на решето – вся в дырках от снарядов.
В ожидании автобуса – дончанка Ирина Свиридова. В беседе с «Вечеркой» женщина рассказала, что много лет работает социальным работником в Петровском районе. Ранее она жила на улице Зеленый Гай, которая расположена на западе Донецка, в 150 метрах от украинских позиций. Когда в 2014 году начались обстрелы, ее семья убежала в бомбоубежище шахты «Трудовская». Потом оттуда уехали, сняли квартиру в более безопасном месте Петровки. В 2018 году после прямого попадания снаряда ее дом полностью сгорел.
«Весь Зеленый Гай уничтожен. Мы туда не ходим уже, там все позарастало, там страшно. Все дома разбиты и сожжены», – говорит И. Свиридова.
Несмотря на военные действия, Неля Владимировна продолжает помогать своим подопечным: покупает для них продукты, лекарства, делает уборку, готовит поесть. Два раза в неделю она обязана посещать одиноких пожилых людей, их у нее 13 человек.
Людей прятали в магазине
Возле автостанции расположены аптека, продуктовые магазины. Недалеко был и рынок, но во время обстрелов он сгорел буквально дотла, территория заросла бурьянами – вид унылый.
Хозяйка магазина «Лотос» Ирина рассказала, что, несмотря на жуткие военные действия, торговля не прекращалась. Были сложности с поставками многих продуктов, но ежедневно поставщики геройски привозили хлеб, чтобы люди не оставались голодными.
«Когда начинали падать снаряды, люди, ожидавшие автобусы, бежали к нам, ложились на пол, прятались за прилавками. Детей мы прятали в двух углах за прилавками, давали им соки, чупа-чупсы, отвлекали, успокаивали как могли. Для взрослых я стала держать успокоительные таблетки», – рассказала Ирина.
Не раз люди получали ранения, тогда продавцы звонили ополченцам, и те быстро прибегали, чтобы оказать первую медпомощь.
Магазин Ирины, как и другие здесь находящиеся, получил повреждения крыши, стен. Окна «Лотоса» остаются заложенными мешками с песком в качестве защиты, а чтобы хоть как-то скрасить вид магазина и чтобы поднять настроение клиентам, хозяйка развесила на фасаде цветы в горшках.
Жители подземелья
В бомбоубежище шахты «Трудовская», которое в 200 метрах от проходной угольного предприятия, на сегодня проживает девять человек. Застать удалось двоих, остальные на работе или отлучились по личным делам.
Одна из них – Галина Васильевна. Ее дом в непосредственной близости от шахты, он пострадал во время войны. Женщина сильно боится обстрелов и вынуждена жить в бомбоубежище с 2014 года, здесь она себя чувствует в безопасности.
Другой житель подземного укрытия, 32-летний Александр, соглашается провести для «Вечерки» экскурсию. В бомбоубежище несколько огромных, просторных помещений, в них стоит множество деревянных лавочек, но в 2014 году их не хватало, людям приходилось штабелями лежать на полу. Сегодня эти лавочки жильцы приспособили под спальные места – соединив их вместе, положили матрасы, одеяла. Все кровати аккуратно заправлены. В одной из комнат оборудована стиральная машина-автомат, имеется душевая. Личные вещи сложены в пакеты, у каждого свои узелки. Надо сказать, в «бункере» царит порядок – за этим следит Галина Васильевна. Она ежедневно подметает, моет полы, Александр прибирает территорию возле укрытия.
Все бы ничего, да вот в бомбоубежище прохладно, даже несмотря на то, что на улице плюс 30, помещения проветриваются, открыты двери, чтобы хоть немного теплый воздух заходил в подземелье. «Мы за столько лет привыкли. Зимой греемся электроприборами, каждый возле своей кровати ставит и греется. А что делать? Нам предлагали жить в общежитии в центре, я и Галина Васильевна тогда не согласились. По другим жильцам не знаю», – сказал Александр.
«Как я буду ездить из центра, смотреть, что с домом? Не наездишься, далеко», – заявила Галина Васильевна.
Какие бы здесь для жизни ни создавались блага цивилизации, ничто не заменит домашний уют, родные стены. Сколько эти люди намерены здесь еще прожить, сказать никто не берется.
Расстрелянная шахта
Среди жителей немало бывших работников шахты «Трудовская». Из-за обстрелов она прекратила добычу. «Я на «Трудовской» проработал 25 лет. Когда стволы побило снарядами, попали в подстанцию, работать стало невозможно. Последний кокс выдавали, считай, вручную. В 2016 году шахта стала, в 2017 году мы просто поддерживали жизнь на ней», – говорит Олег. Сегодня он работает подземным электрослесарем на шахте № 4–21 в Петровском районе.
Во время беседы мужчина меняет ветхий деревянный забор на профнастил. Он показывает во дворе дома огромный снаряд от «Града». «Мы с семьей даже на короткое время не покидали своего дома, даже когда было «весело» в поселке от обстрелов. Вот, посмотрите, с мой рост в землю залезла «градина», она уже заросла травой. А с той стороны двора ползабора нет – разнесло», – говорит наш собеседник.
По его словам, стрелять по поселку не прекращают и сегодня, хотя со всех голубых экранов заявляют о перемирии.
Об обстрелах говорит и другая жительница поселка – Ирина Рагулина. «Не припомню, когда не стреляли по Трудовским, постоянно обстреливают, и не редкость, когда сильно, из тяжелой техники, по шахте и по поселку бьют», – сказала Ирина.
Дом ее матери пострадал буквально этой весной. «В мае в крышу попал снаряд – пробило насквозь. Старым шифером закрыли крышу, чтобы дождь не капал, а дырка в потолке так и осталась», – рассказала она.
До войны Ирина работала на шахте «Трудовская» теплотехником, была начальником участка. «Жалко. Хожу, смотрю: шахта стоит, бьют по ней – душа болит. Вдобавок воздухоподающий ствол шахты «Трудовская» находится под контролем украинских военных, поэтому работать на шахте не представляется возможным», – сетует И. Рагулина.
В этом году шахте «Трудовская» исполняется 80 лет, ее открытие было в роковом 1941 году. Данное угольное предприятие являлось одним из передовых горнодобывающих предприятий в Донбассе. Она перспективна и могла еще много лет выдавать на-гора уголь. Но вместо этого все семь лет войны неоднократно обстреливалась украинскими военными. Причем местные жители убеждены: бьют по ней специально, чтобы как можно больше разрушений ей нанести.
Печальное зрелище. Больно смотреть на многострадальную донецкую шахту. В административных зданиях угольного предприятия стекла разбиты, местами оконные проемы заложены досками, стены посечены. Пострадала и статуя шахтера с букетом цветов в руке, установленная на территории предприятия. Во время съемки на монументе сидел белый голубь – хотелось бы верить, что он являлся реальным вестником мира, которого так долго ждут наши земляки.
Виктория ЛЕВ, газета «Донецк вечерний»
