После продолжительной артиллерийской подготовки 22 июня 1941 года в четыре часа утра германские войска, нарушив заключенный с СССР пакт о ненападении, атаковали советско-германскую границу на всем ее протяжении от Баренцева до Черного морей и нанесли бомбовые авиаудары по советским городам и воинским соединениям. В тот же день войну Советскому Союзу объявили Румыния и Италия. Эта дата и стала началом Великой Отечественной войны.
Обычный воскресный день, навсегда изменивший жизнь миллионов людей, каким он был для наших земляков? В преддверии этой памятной даты мы решили поговорить с очевидцами тех далеких событий. Для них мир вдруг оказался позади, а впереди – многие километры фронтовых дорог, чудеса храбрости и героизма, и такая долгожданная и выстраданная Победа.
Мороз по коже, рев и женский плач
Василий Макарович Брешков встретил первый день Великой Отечественной у себя на родине, в селе Хлебтово Комаричского района Брянской области. Когда объявили, что Германия напала на Советский Союз, все жители села собрались вместе, делились впечатлениями, но главное, что врезалось в память Василия Макаровича, это громкий женский плач.
«Когда началась финская война, такого ажиотажа не было, – вспоминает он, – а тут вдруг аж мороз по коже: женщины ревут, плач, слезы. Запомнилось, как к нам приехал секретарь райкома, на ногах – сапоги хромовые, галифе, «сталинка», и вот он выступает перед людьми, а я вдруг увидел, как у него ноги трясутся в этих сапогах».
В октябре 1941 года германские войска продвинулись вперед, и для 17-летнего парня началась жизнь в оккупации. В марте 1943 года вернулись советские войска, и Василий, которому к тому времени уже исполнилось 19 лет, записался добровольцем в ту же часть, которая освободила село.
Попадал под бомбежку немецкой авиации, был ранен. После выздоровления его отправили на переобучение в Чебоксары.
«А потом в этот запасной полк приехали моряки и отобрали тех, кто пограмотней, и меня в том числе, в военно-морскую школу под Ярославлем. Шесть месяцев я проучился, получил специальность «морской минер», после чего попал в Поти, где тогда была база Черноморского флота», – рассказывает Василий Макарович. – Участвовал в высадке Керченского и Феодосийского десантов – в отряде обеспечения на тральщике «Взрыв». Мы ставили дымовые завесы, заградительный огонь, нас и самолеты немецкие бомбили, и береговые батареи по нам били».
Затем были операции по освобождению Севастополя, Очакова, Одессы. Потом перегоняли корабли из румынской Констанцы в Севастополь, где занимались разминированием. Так для него и закончилась война. В 1950 году, после демобилизации, приехал в Сталино, с тех пор здесь и живет.
Страх и неопределенность
Валентина Митрофановна Большакова о том, что началась война, узнала у себя дома, в селе Новотроицкое. В тот момент гладила белье и услышала в 12.00 сообщение В. Молотова о вероломном нападении Германии на СССР. Дальше все было как в тумане: от неожиданности она уронила утюг себе на ногу. Потом куда-то бежала с криком «Война!» Первое ощущение – страх, неопределенность, казалось, что мир рушится прямо на глазах.
Уже через несколько дней Валентина, которая к тому времени закончила девять классов, уехала к тете в Орехово-Зуево. Уже там пыталась пойти в армию добровольцем, но ее не брали. Только в 1942 году ей, наконец, удалось добиться своего. В городе формировалась 5-я ударная армия, и Валентина попала в 320-ю дивизию, 476-й полк.
«Нас отобрали четырех девчонок и отправили в батальон снабжения, – вспоминает Валентина Большакова. – После этого нас отправили на Миус-фронт. Мы освобождали Батайск, Азов, Шахты, наша дивизия участвовала в боях на Саур-Могиле, потом – Енакиево, Криничная, Макеевка, Сталино, прошлись по всему Донбассу. Единственно, что к себе в Новотроицкое так и не попала, не повезло. Была ранена, не долечившись, сбежала из госпиталя и вернулась к своим. Потом были Николаев, Херсон, Одесса, Тирасполь. И там уже наших сразу восемь человек комиссовали – мы заболели малярией. Это было уже в 1944 году. Я еще хотела вернуться к своим, но из-за болезни не смогла, так для меня и закончилась война».
Валентина Митрофановна вернулась домой, понемногу пришла в себя и после окончательно выздоровления пошла работать в облпотребсоюз. А потом, в 1979 году, Валентина Митрофановна оказалась на Сахалине, в морском пароходстве. Побывала в Японии, Китае, Америке и других странах, повидала мир во всей его красе. Ну а о первом дне войны до сих пор напоминает шрам на ноге, оставленный тем самым, злополучным утюгом.
Замкнутый круг
А вот у Анатолия Васильевича Зубрилова своя, особая история, связанная с войной – о ее начале и о Дне Победы он узнал… в одном и том же месте. В июне 41-го он окончил девятый класс 82-й школы на Ветке. В один из дней каникул Анатолий с друзьями гулял около своей школы. Вдруг они увидели, как люди что-то обсуждают, а женщины кричат: «Война!»
«Все плачут, а мы радуемся, война началась, ну, глупые были, пацаны, не понимали и не представляли себе, что это такое! Тогда ведь доктрина военная была, что будем бить врага на его территории, – рассказывает Анатолий Васильевич. – Потом мы на чердаках дежурили, следили за самолетами, ходили в военкомат, меня призвали в Авдеевке, нас отвезли в Татищево, что в Саратовской области, в 19-ю запасную стрелковую бригаду. Из нас готовили лыжников. В 1943 году нашу часть отправили под Ленинград, я служил в 161-м отдельном лыжном батальоне. А потом я попал в 364-ю стрелковую дивизию. Нас, лыжников, построили, подошли «покупатели», расспрашивали, у кого какое образование. Один офицер предложил мне идти к нему в артиллерию, я отказался категорически, а он подозвал капитана и говорит ему – вот кто тебе нужен. Так я попал в разведку, был подрывником. Попал на передовую и с тех пор я всегда был там, с разведчиками, саперами, всегда на первой линии».
Анатолий Васильевич участвовал в освобождении Новгорода, Пскова, дошел до Риги, где был тяжело ранен, потерял ногу, затем комиссован, получил инвалидность и 6 марта 1944 года вернулся домой.
«Вот, говорят, за ним смерть ходит, а за мной жизнь ходила, у меня такие истории есть, невероятные, что просто страшно становится, – рассказывает Анатолий Васильевич. – Почему-то особо запомнилось, как во время наступления в меня немец стрелял с десяти метров. Один раз пуля прямо у головы прошла, второй, а я его не вижу. Только потом увидел его, он пытался перезарядиться, а у него патрон заклинило, я подбежал, выбил карабин из рук, он попытался пистолет из кобуры достать, но я не дал, отобрал пистолет. Оказалось, это немецкий офицер, так я его сразу в виде «языка» командованию и отвел».
Вернувшись домой, Зубрилов поступил учиться в строительный техникум, а жил там же, на Ветке. И когда в майский день 45-го проходил мимо рынка, вдруг увидел начальника милиции и участкового на лошадях. Они кричали: «Победа! Победа! Война закончилась!» Народ радуется, люди плачут, столько эмоций, включили радио, а там Левитан объявил о безоговорочной капитуляции Германии. Вот так и получилось, что о начале и конце войны Анатолий Васильевич узнал практически в одном и том же месте. Впереди была долгая мирная жизнь.
Александр Алиев, газета «Донецк вечерний»
