В этом году наш заповедник «Хомутовская степь» отмечает 95-летие. В канун юбилейной даты мы пообщались с руководителем археологической группы ДонНУ Александром Евглевским, который много лет исследует средневековые изваяния кочевников Евразии.
– Александр Викторович, вы много лет исследуете средневековые изваяния кочевников Евразии, расскажите, например, где и когда появились самые ранние?
– Каменные изваяния распространены от юго-восточной Монголии на востоке до узкой полосы Правобережья нижнего Днепра (до р. Ингулец) на западе, т. е. на обширной степной полосе, а также в горах Алтая, Саян и Тянь-Шаня.
Первые изваяния средневековых кочевников появились в начале VII в. в горах Алтая и на прилегающих к ним к востоку и западу горных территориях, где тюрки-кочевники (в широком смысле этого термина) консолидировались в мощный союз племен во главе с родом Ашина. Со 2-й четверти XI в. значительно усилилась миграционная активность на Запад, а ближе к рубежу XI-XII вв. они плотно заселили восточноевропейские степи. Их ядро, несомненно, сложилось в северо-восточном Приазовье, точнее, между реками Берда и Миус, а также на Донецком кряже, поскольку именно здесь они оказались в исключительно благоприятных во всех смыслах условиях. Иными словами, скульптуры изготавливались и устанавливались лишь там, где были постоянные кочевки номадов, благоприятные внешнеполитические условия, наконец, на земле, которую они на определенный момент стали считать своей второй родиной.
– Где обычно устанавливались изваяния?
– Чаще всего археологам приходится иметь дело с перемещенными изваяниями, в лучшем случае, оказавшимися в музеях, часто их обнаруживают и в сельской местности. В жилые усадьбы изваяния стали попадать еще в период освоения восточноевропейских степей славянскими переселенцами. Они перетаскивали каменных баб, как их традиционно называют местные жители, с курганов не только к домам, но и к дорогам, чтобы те служили своеобразными дорожными знаками. Во многих селах изваяния десятилетиями стояли внутри дворов или у ворот, как своеобразные охранники от всевозможных неприятностей. О них заботились, их белили или просто периодически мыли. Рядом с ними можно было увидеть различные подношения-задаривания – конфеты, печенье, мелкие монетки. К величайшему сожалению, нередко идолов использовали в хозяйственных целях в качестве подпорных столбов для ворот, выдалбливали в них поилки для птиц и скота, использовали для фундаментов домов и т. д.
– Александр Викторович, а с какой целью кочевники изготавливали изваяния?
– В науке пока доминирует точка зрения, что изваяния являются отражением культа предков. Я с этим не очень согласен, поскольку для специалиста, углубленного в эту тему и шире – в мировоззрение средневековых кочевников, понятие «культ предков» выглядит слишком упрощенно – как дежурная формулировка, используемая для во многом еще непонятного явления. Есть и другие точки зрения, некоторые из которых заслуживают внимания, а также давно устаревшие или просто дилетантские. Например, будто бы изваяния кочевники устанавливали на курганах над погребениями своих усопших родственников, что не так.
– А как вы считаете?
– Каменные изваяния – это произведения сакрального характера. На востоке их устанавливали в контексте каменных культово-поминальних оградок, чаще с восточной стороны, а в восточноевропейских степях – размещали в курганах. Корни этого явления уходят в так называемые ранние формы религии, прежде всего, в анимизм и шаманизм. Суть заключается в том, что, когда умирал кочевник, его сородичи изготавливали заместителя умершего, его двойника, который как бы должен был принимать участие в собственном поминальном обряде.
Кроме того, каменное изваяние, очевидно, понималось как вместилище души умершего человека, которая как бы созревала в нем определенное время, после чего человек возрождался. Когда поминальный цикл завершался, душу нужно было выпустить из вместилища. С этой целью (или после определенных обрядовых действий) одни племена безжалостно разбивали скульптуру, после чего ее фрагменты (причем не всегда все) закапывали на ритуальной площадке или просто в насыпи кургана, сбрасывали в глубокую яму и т. д. Могли просто стесать лицо или нанести какие-то другие локальные повреждения. Часто повреждения вовсе не производили, а, очевидно, совершали над изваянием некие символические действия и словесные ритуалы, затем его перетаскивали на курган и закапывали либо горизонтально, либо вертикально. По всей видимости, обрядовые разновидности связаны с традициями конкретных племен, локальными особенностями и эволюцией мировоззрения кочевников.
– Когда искусство изготавливать каменные изваяния у восточноевропейских кочевников достигло своего пика?
– На мой взгляд, это произошло в первой четверти XIII века. В этот период уровень средневековых мастеров достиг такого состояния и, можно сказать, вдохновения, что для воплощения своего творчества они стали использовать наиболее податливые (мягкие) для ваяния породы камня – известняки, песчаники, но особенно мергель.
– Передают ли изваяния черты лица конкретного человека или хотя бы можно сказать о его этнической принадлежности?
– Как бы ученые ни старались в исследовании этой проблемы, тем не менее, это трудновыполнимая задача. Сложно себе представить, чтобы мастер мог ваять каменный образ с натуры, ведь на изготовление изваяния уходило слишком много времени. Надо учитывать и то, что скульптуры, скорее всего, изготавливались после смерти человека, т. е. по памяти. При всем желании и в сложившихся благоприятных условиях мастеру крайне сложно было добиться реального портретного сходства, передать возраст, этнические черты и психологический облик человека, особенно на твердых породах камня.
Относительно средневекового искусства (в том числе кочевого) понятно и то, что на работу мастера влияли еще и нормы культуры, т. е. нужно было воплощать в иконографии скульптуры коллективное мировоззрение, придавать ей некоторые универсальные черты, как бы отражающие идеальный образ человека, формирующегося благодаря культурным традициям, которые, в свою очередь, опирались на тот или иной вариант мифа. Одним словом, портретного сходства (в современном его понимании) в изваяниях искать не стоит. Несмотря на все перечисленные проблемы, делать различные осторожные предположения по этническим привязкам, выделять социальные группы и некие полуреальные образы можно и нужно, без этого наука будет буксовать. Понятно лишь, что интересующие нас изваяния так называемых поздних кочевников относятся к тюркоязычным племенам с монголоидными чертами. Иногда эти признаки выражены более отчетливо, иногда слабее. Но на самых ранних и особенно на поздних типах скульптур расовые признаки часто то ли вовсе не улавливаются, то ли лица кажутся синкретическими – азиатско-европеоидными. В отдельных типах скульптур исследователи видят некую героизацию образа или даже его обожествление, с этим можно спорить или соглашаться. Но более интересно другое: облик каменного человека бывает скорбным или угрюмым, нередко величавым и благородным.
– Интересно, как в разных регионах к изваяниям относятся местные жители, их больше опасаются или почитают?
– Рассмотрение этого вопроса потянет на целую фольклорную диссертацию. Интересные, захватывающие и порой предельно сумасбродные записи собраны нами и другими исследователями. Так, в Каменске-Шахтинске Ростовской области, когда я производил исследование изваяний, установленных у здания музея, случился экстранеординарный казус. Откуда ни возьмись, появился какой-то сверхревнивый местный житель, все требовал показать документы, не являюсь ли я западным шпионом. Этот гражданин был уверен, что изваяния представляют собой славянских русских идолов, охраняющих не просто данный город и близлежащую местность, но и всю Россию. А чужие подозрительные личности типа меня нарушают их покой и отвлекают от несения почетной постовой службы.
Если не брать во внимание подобные, совершенно нелепые даже для народной культуры, мистические воззрения, возникающие в головах у людей со слабой или расстроенной психикой, то следует отметить, что рождались и такие легенды, которые превращались в интересный народный фольклор.
– Александр Викторович, вы дважды приезжали в заповедник «Хомутовская степь» исследовать каменные изваяния. Можно ли подвести какие-то итоги?
– Коллекция Хомутовского заповедника насчитывает 18 скульптур. Типы разные, большинство определить сложно. Изготовлены из известняка или ракушечника (11 изваяний), из гранита (7). Большинство скульптур датируются второй половиной 12-го – первой половиной 13-го века. Две скульптуры относятся к периоду угасания традиции их изготовления (13 в.). Два изваяния относятся к скифской эпохе.
На территории заповедника обнаружены лишь 5 изваяний, остальные в разное время были перемещены на территорию Хомутовской степи из других мест Донецкой области. Все скульптуры находятся в крайне неудовлетворительном состоянии. У некоторых изваяний отсутствует значительная часть торса, отбиты головы, стесаны и осыпались лица. У 11 скульптур сложно определить даже пол. Необходимо срочно оградить эти произведения искусства от воздействия на них всевозможных природных явлений, в противном случае эти бесценные свидетели прошлого будут утрачены навсегда.
Виктория Гранкина, газета «Новая Нива»
