И снова эхом шаги отбиваются о стены. Тишина. Люди-тени проплывают едва слышно по центральной улице Донецка. Улица Артёма вновь парализована. Привычные гомон и суету городской жизни сменила пустынная тишина. Мерзкое и ужасное ощущение дежа вю пробежало по коже вместе с щемящим сердце чувством. Пустота. И снова шаги монотонно отстукивают ритм.
Фатальное утро 8-го
Вместе с объективами и камерой по соседству лежит книга. Я всегда что-то читаю и такое соседство уже стало привычным. Но сейчас оно символичное. Накануне происшествия я читал эту книгу. Её написал военкор Семён Пегов. «Я и рыжий сепар». Название в честь одного из последних постов героя ДНР Арсена Павлова в социальной сети. Книга-воспоминание корреспондента «Life» повествует о самом начале боевого пути комбата «Спарты», когда батальона ещё не существовало. Постепенно костяк обрастал плотью, и к штурму Иловайска у Моторолы было своё подразделение. Вечером 7 февраля 2017 я читал о том, как Гиви вместе со своим лучшим другом, с которым его связала война, оборонял свой родной Иловайск и выбивал добровольческие националистические батальоны «Донбасс-1» и «Донбасс-2» из депо летом 2014-го.
«Мы покрылись белой бетонной пудрой и теперь тщательно стирали ее хотя бы с лица. Украинский выстрел раскрошил каменную ограду с обратной стороны, пыль взвилась вверх и теперь оседала с нашей стороны тоже.
У Гиви на голове эта пудра вдруг начала превращаться в коричневатую кашицу, видимо, его зацепило. Сомалийские санитары уже осматривали рану, промывали ее, — кожу со лба содрал осколок стены, — оперативно накладывали бинты, ничего серьезного.
— Гиви, как ты? — отрывисто спросил Мотор.
— Фигня, братик, поцарапался, — бросил тот и водрузил РПК обратно на огневую точку, едва медики успели закрепить повязку…».
А на утро я узнал, что каких-то полтора-два часа назад Гиви убили в собственном кабинете. Подробностей никаких не было. В это не хотелось верить. Ужасающая правда ещё скрывалась за стеной недоверия. Уж слишком часто его «хоронили» враги в своих мечтах, выдавая их за действительность. Но это была правда. Та, жестокая, о которой многие говорят, но мало, кто с ней свыкается. Гиви больше нет. История забрала его. Больше мы не услышим его хриплый голос.
«Он мне был как отец»
Противное солнечное утро. Мерзкое и жестокое. Оно такое же, как было 19 октября 2016. Яркий свет пронизывал насквозь, но не грел. Мороз бежал по коже. Сегодня всё повторится. Пытаясь отогнать мысли о грядущем, в чертогах своей памяти набрел на историю, которую мне рассказал мой знакомый. Некоторое время он служил у Гиви в «Сомали». Скрывая проблемы со здоровьем, он пришел проситься в знаменитое и легендарное подразделение. Мой знакомый был простым молодым парнем, который автомата в руках не держал, но сидеть в тылу ему вовсе не хотелось. Он об отсутствии военного опыта мой знакомый признался в первую же встречу с комбатом.
— В первый раз, что ли? Научим,- в свойственной манере сказал Гиви.
Парня взяли и долгое время учили. Было безумно тяжело. Многие не выдерживали. Сдавались в первые дни.
— Первая не то что неделя, первые 2-3 месяца мне было очень тяжело. Подготовка сумасшедшая, на трассе в полном обмундировании бегал,- вспоминал знакомый.
Новобранец получил позывной «Киря». Простой. По имени. Никакой красивой истории. Но комбат запомнил его сразу. Гиви всех своих бойцов знал поимённо. С ними жил, ел, спал. Любил свой батальон. Солдатам на позиции привозил сигареты, печенье и конфеты ящиками. Если кому-то из бойцов была нужна его помощь, то командир всегда помогал. Батальон «Сомали» был его семьей.
После гибели Гиви, я вспомнил о «Кире», который по состоянию здоровья уволился. Комбат не хотел его отпускать. Он всегда переживал за тех, кто увольнялся. Как-то раз на стрельбах «Киря» услышал разговор его ротного и полковника Толстых. После того, как Гиви увидел результаты стрельбы бойца, он сказал «х*й я его уволю». А после подошел к 19-летнему пацану, обнял его и поговорил по душам. Искренне не хотел отпускать, но пришлось. Проблемы со спиной были слишком серьезные, чтоб продолжать службу.
Я написал Кириллу Гуськову (так зовут моего знакомого) и попросил написать пару строк-воспоминаний о своем командире. Первое предложение, которое он написал было — «Он мне был как отец». Ожидаемая фраза. В каком-то смысле даже банальная. Но было что-то в ней настолько настоящее, что мурашки бежали сами собой. Это была чистая правда. Её ощущаешь кожей. Нутро подсказывает. Только после я узнал, что Кирилла отец с ними не жил и за день до его увольнения из «Сомали» его биологический отец умер. Но тот, кто его воспитал и был настоящим отцом навсегда останется с ним в его (Кири) воспоминаниях о самом ярком дне в его жизни.
«7 апреля на блок посту в Красном Партизане он приехал с проверкой и привёз ребятам сигареты. Я проверял машины. Потом увидел, как по мешкам с песком прошла очередь из пуль. Я крикнул местным жителям, которые были на велосипедах прыгайте к забору, а сам побежал за мешки. Тут почувствовал, как будто оса укусила в ягодицу. Пару метров пробежал и упал. Батя (Гиви) подбежал, спросил как я и куда ранило. Схватил мой автомат и вышел с него стрелять. Я в это время перевернулся на спину и вытащил все свои магазины, а пустые, которые ребята отстреливали, начал забивать. При чём очень быстро. Состояние шока. Командир в перерывах между заменой магазинов все время подбегал ко мне и спрашивал Киря ты как. Я отвечал одну и ту же фразу- порядок, товарищ комбат. Один раз подбежал, своей головой(лбом) прикоснулся к моему лбу и сказал держись. Мы еще не знали, что у меня пуля просто на вылет прошла, и ничего серьезного нет.
Отходили мы на другой пост через поле и так как меня нужно было везти в больницу, я мог идти и сам, но он позвал «Американца» и дал своё плечо. Я, облокотившись об его шею и Американца, «бежал» с ними.
Пришли мы на другой пост. Меня перевязали и я даже не хромал. Батя говорит: «Ты уже такой, что никуда бы и не уезжал». Я говорю: «Так точно!». Но меня все равно отвезли, зашили и почистили рану. Во время боя Гиви сам получил ранение, но не заметил это. Только после, когда мы уже отдышались на втором посту. Его рану так же почистили и комбат продолжил бой.
Мне еще дали благотворительную медаль. Я этот день хорошо помню, когда генерал вручал мне медаль, а Гиви искренне за меня радовался. Это мой самый запоминающийся день, из службы, да наверное и из жизни.
Я очень рад, что служил у этого легендарного комбата.
Он многому меня научил…», — написал мне бывший боец ОШБ «Сомали».
Градоустойчивый
Враги его боялись. Ужас на него наводила его ненависть к врагу. Выкрикивая его позывной они бросали в него снаряды, стреляли из пулемётов и автоматов, но в бою его так и не достали. Его храбрость вселяла ужас в солдат ВСУ. Они не могли поверить, что противник настолько суров. Среди них не было таких командиров. Военачальники Украины бежали с поля боя как только информация об этом приходила к ним по рации.
Наверно, поэтому весь интернет завален фейками. Украинские журналисты, пытаясь поднять дух своим бойцам, лепили невероятную чушь, чтоб хоть как-то страх военнослужащих ВСУ перед храбростью Гиви стал поменьше. Но не получалось. Мощнейшая пропагандистская машина разбивалась вдребезги, когда командир «Сомали» в очередной раз фигурировал в ролике на youtube. То он спокойно курит во время обстрелов «Градами», то заставляет полковника ВСУ есть шеврон, то в свойственной ему манере издевается над украинской армией. Логично, что и после смерти от Михаила Толстых не оставили в покое.
За неделю до трагедии, Гиви вместе со своим батальоном отбивали, оставленные 11 полком ВС ДНР, позиции в Авдеевской промзоне. Во время боестолкновения комбат получил ранение в ногу. Раненного командира бойцы доставили в госпиталь. Об этой истории вспомнили журналисты уже после смерти. «Новая газета» разродилась статьёй, пропитанную ложью и пропагандой. Якобы, с редакцией газеты связался бывший ополченец из «Сомали» с позывным «Француз» и рассказал, что он и его подельники являются убийцами Михаила Толстых. Журналисты прилагали скриншоты переписки, где человек утверждал, что «бойцы» убили своего командира за то, что он их бросил в бою погибать, а сам прострелил себе ногу пока никто не видел и уехал в тыл.
Опровергать здесь нечего. Из правды тут только позывной бойца, который «журналисты» услышали на выложенных в интернет переговорах по рации Гиви со своими солдатами во время боя под Авдеевкой. На записи мелькал позывной «Француз». Всё остальное полная чушь, в которую могут поверить только свидетели самообстрелов Донецка и Луганска.
Ему не было равных. Ни одна пуля, ни один осколок не достали его на передовой, поэтому в честном бою никто не мог его победить. Поэтому ему ударили в тыл. В спину нож. Трусливо, как и всё, что делает украинская сторона, потому что правды с ними нет. Поэтому приходится врать, изворачиваться и прибегать к террору.
Боялись не только самого Гиви, но и его прозвища — «Градоустойчивый». Именно поэтому такой способ убийства. Нужно было выжечь, растоптать, стереть с лица земли, чтоб ничего не осталось, кроме страха. Убийство в назидание всей Республике. Чтоб жители ДНР тряслись от ужаса, что любой может быть следующим. Но в Донецке никто не испугался. Напротив, обозлились и жаждем мести. Трагедия ещё больше сплотила народ и это продемонстрировало прощание с легендарным Гиви.
Прощай, комбат
И снова эхом шаги отбиваются о стены. Тишина. Люди-тени проплывают едва слышно по центральной улице Донецка. Улица Артёма вновь парализована. Привычные гомон и суету городской жизни сменила пустынная тишина. Мерзкое и ужасное ощущение дежавю пробежало по коже вместе с щемящим сердце чувством. Пустота. И снова шаги монотонно отстукивают ритм.
Медленно люди стягивались к Донбасс Опере. Кто-то шел с цветами, кто-то просто почтить память героя ДНР. Постепенно пустая улица Артёма наполнялась людьми. Их было много. Официальная цифра — 55 тысяч. Тяжело усомниться в правдивости, потому что стоя в вестибюле донецкой Оперы, казалось, что поток людей бесконечен. Военные, пожилые люди, дети, первые лица Республики. Все как один пришли проводить Михаила в его последний путь.
(Фото — Геннадий Казаков, Надежда Чичерова, Игорь Клявин)
Гиви снова победил. Даже своей смертью наши героические комбаты разносят украинскую сторону в пух и прах. Киевская пропаганда была разбита, как войска ВСУ в Дебальцево. Уничтожена. В Донецке нет террористов. Дончан никто не сгонял автоматами, чтоб проститься с Моторолой и Гиви. Люди их любили. И продолжают любить. Искренняя народная любовь и поддержка. Это то, чего украинские военные никогда на себе не испытают. В Донбассе они оккупанты. Гиви боролся с ними. Освобождал свой родной город от оккупационных войск противника. Поэтому сегодня люди выстроились в огромную очередь у Донбасс Оперы, именно поэтому кричали «Слава герою!», поэтому просили отомстить за убийство Михаила Толстых.
Прощай, дорогой комбат!
Родиться, жить и умереть на родной земле!
Ты — пример того, каким должен быть настоящий мужчина из Донбасса!
Спасибо, что ты был!
Ты навсегда в наших сердцах!
