Традиционно в первый понедельник октября отмечается Всемирный день архитектуры. Однако для настоящего архитектора его разнообразная, кропотливая и творческая работа – это постоянный праздник. Нет ничего лучше, чем видеть, как твой проект воплощается в жизнь. Такого мнения придерживается и донецкий архитектор Роман Поршень
Перспективный дядя
На сегодняшний день Роман больше внимания уделяет дизайну интерьера, однако за его плечами несколько лет работы по проектированию различных объектов недвижимости.
– Роман, расскажите, как и почему вы решили стать архитектором?
– Все было совершенно спонтанно. В начале 11-го класса нужно было решать, в какие вузы подавать документы на поступление. А я еще не понимал, кем хочу быть в будущем. И тут заметил, что брат моей мамы достаточно неплохо живет. Я спросил у матери, кем работает ее брат, и она ответила, что он архитектор, причем перспективный. Тогда я сказал, что тоже хочу заниматься архитектурным делом. Мои родные отнеслись к этому заявлению немного скептически, так как я совсем не умел рисовать, но предложили попробовать. Я начал брать индивидуальные уроки рисования у преподавателя из ДонНАСА, помимо подготовительных курсов, пытался рисовать, учился и в итоге поступил в академию.
Оправданные риски
– Где-то в начале учебного пути я понял, что мне недостаточно тех знаний, которые на тот момент мне давали в вузе, – продолжает Роман. – Да, мы делали какие-то проекты, но все, что мы учили, было теорией. То, что умеют все архитекторы, нарабатывается опытом вне учебных заведений, то есть на практике. Кто-то работает параллельно с учебой, кто-то берет дополнительные курсы. Так, на втором курсе я уже взял первый серьезный заказ – два трехэтажных коттеджа с цоколем. Я их спроектировал, но не знал, как их скомпоновать, чтобы отдать данный проект на согласование. Тогда я взял все ГОСТы, огромные проектные книги, искал то, что мне необходимо. Из-за ограниченных сроков приходилось жертвовать временем на учебу или сон. Я много читал, искал необходимую информацию и стандарты, но в итоге успешно завершил этот проект. Правки и корректировки были минимальными. Проект был хорошо подготовлен, и по нему заказчик все хорошо построил. Я пошел на риски, но эти риски оправдались.
– Проектировали ли вы интерьер на этом объекте?
– Интерьером я тогда еще не занимался. В то время я был уверен, что буду плотно заниматься архитектурой, верил, что буду проектировать мосты, памятники, жилые комплексы, торговые центры и так далее. У меня был руководитель, мой наставник – главный архитектор крупной ведущей проектной организации в Москве, который нашел меня на фрилансе. Еще с первого курса я параллельно работал с ним, он дал мне очень много полезных советов и начального опыта, я ему очень благодарен. Сам по себе он практик. Мы с ним разрабатывали и большие торговые центры, и большие банные комплексы с отдельными ресторанами, микрорайоны. Но чем крупнее заказ, тем больше тонкостей, из-за этого усложняется общение с клиентом. Сложна не столько проектная организация, сколько сама коммуникация. Я как исполнитель знаю, что делать, и объясняю все с технической стороны, а нужно немного иначе.
– Тяжело ли было совмещать учебу с работой?
– Я из небогатой семьи, денег не было, учеба была платной, поэтому приходилось работать. Жертвовал оценками в академии, получая знания уже в рабочем процессе. Мне стало проще относиться ко всему. Если другие студенты рисовали какие-то заоблачные здания, то я более реально смотрел на вещи, понимая, что такие здания нельзя воплотить в жизнь и построить, потому подобное даже не рисовал. Может, это было немного странно с точки зрения фантазии, но я не видел смысла в рисовании того, что потом нельзя будет реализовать.
Счастье творца
Каждый творческий человек сможет подтвердить, что видеть результаты своих трудов – огромное удовольствие. Еще интереснее наблюдать, как архитектурный проект проходит путь от изображения на бумаге до реального объекта.
– Какое количество архитектурных работ на вашем счету? Часто ли удавалось видеть воплощение проектов в жизнь?
– Я создал около двух тысяч проектов, из которых порядка полутора тысяч, думаю, уже реализованы. Дело в том, что многие заказывают услугу архитектурного проектирования, получая проектные документы с определенными разделами, и на этом наше общение прекращается. Некоторые же, напротив, просят реализовывать проект до конца. Это отдельное удовольствие, мои слова может подтвердить каждый зодчий. Когда твое детище растет на глазах, когда ты переживаешь за него, как любая мама за ребенка, – это очень здорово. Я уверен, что те, кто занимается архитектурным делом, максимально преданы ему. Работают сутками: рендеры, чертежи, звонки, общение с клиентами – днем, вечером, утром и ночью. Ты постоянно находишься в рабочем процессе. Вся жизнь – работа. Заработок – это уже что-то второстепенное. Ты просто работаешь, у архитекторов свой, отдельный мир.
«Хороший специалист всегда занят»
– Занимаетесь ли архитектурными проектами сегодня?
– Я практически полностью ушел в дизайн, причем давно. Изначально я думал, что в архитектуре будет сложно. Потом, когда начал создавать архитектурные проекты, эта работа мне доставляла удовольствие. Но с приходом войны рынок остановился, и я перешел в дизайн. Это дело также меня очень зацепило. Вообще, дизайн – та же сфера архитектуры, только внутри. Здесь необходимы те же знания, то же воображение и понимание в организации эргономики пространства.
Конечно, есть объекты, которые требуют реконструкции, легкой реабилитации или восстановления. Порой приходится исправлять ошибки других архитекторов. Однажды я столкнулся с проектом, который был реализован кое-как. Там не должно было быть одной стены, она вообще была закрашена корректором, но закрашена плохо, поэтому его согласовали и построили с этой стеной. При этом под данную стену был даже заложен фундамент. Две несущие стены были неровно положены. Удивительно, как такое здание вообще сдали в эксплуатацию. Но нам удалось исправить все ошибки проекта.
– Почему перешли от архитектуры к дизайну?
– Я долго был занят удаленно. Но в один момент понял, что мне скучно. Несмотря на постоянное разнообразие, данная работа стала казаться мне однотипной, потому что всегда все одинаково: ты делаешь планировки, согласовываешь с клиентами, оговариваешь бюджеты, делаешь визуализации, согласовываешь их, выполняешь проектную документацию – и готово. А посмотреть реализацию и принять в ней участие не можешь. И я понял, что мне хочется именно участвовать в процессе воплощения проекта. Конечно, искать клиентов тяжело, так как их не очень много. Но хороший специалист всегда занят. Если ты не занят, то проблема уже в тебе.
К тому же в этом деле очень актуальна пословица «скупой платит дважды», ведь, если гнаться за низкой ценой, потом все равно придется платить за переделку многих ошибок. Везде есть свои стандарты, которых необходимо придерживаться. Даже если ты отходишь от них, все равно то, что ты делаешь, должно быть впоследствии удобно для пользования. Все должно продумываться до мелочей. Много думать нужно всегда.
В зарубежном стиле
– Приходилось ли выполнять заказы для зарубежных клиентов?
– Да, такое бывало. Я закрывал проекты для России, США, Саудовской Аравии. С клиентами из дальнего зарубежья мне очень понравилось работать, так как в их странах совершенно другие стили. К примеру, в Саудовской Аравии все роскошное, царское и непривычное. Там мы делали гостиницу шейху. Меня даже звали туда работать главным дизайнером, но я решил остаться здесь. В Америке у меня были русскоязычные клиенты. Вначале я сделал коттедж одному заказчику, а затем его друг попросил сделать коттедж и ему.
Настройка коммуникации
– С чего начинается проработка дизайна интерьера?
– Со встречи с клиентом. За годы работы я выработал свою систему. У меня существует анкета для клиента, которую тот заполняют в первую очередь. Это анкета из 33 листов формата А4. По результатам анкетирования у меня уже появляется умозаключение о том, что конкретно хочет клиент, полное представление, вплоть до картинки. Я понимаю характер человека, его психотип, какие у него хобби, как он проводит свою жизнь, любит ли музыку, читает ли книги. То есть я изучаю его, чтоб организовать пространство конкретно для его комфорта. А затем уже понятно, хочет он зону отдыха или нет, отделять ли рабочее место от спальни, нужен ли ему отдельный кабинет. Таким образом ты значительно упрощаешь заказчику жизнь, освобождая его от всех лишних забот касательно проекта.
Затем я делаю коллажи, обемриваю помещения. После этого прорабатывается планировка. Выдавать клиенту больше трех вариантов планировки бессмысленно. Мы обычно прорабатываем около 30, но чем больше вариантов даешь заказчику, тем сложнее ему определиться. Потому мы постепенно сужаем количество планировок и приносим 2–3 на согласование. За этим следует визуализация. Это реальный интерьер или экстерьер в реальных масштабах и текстурах в формате картинки. Потом согласовываем отделочные материалы, светодизайн, наполнение интерьера, мебель и так далее.
Самая тяжелая работа – чертежи. Если ошибешься на несколько сантиметров, по наклонной пойдет и все остальное. Здесь необходима предельная внимательность.
– Бывают ли ситуации, когда клиента приходится переубеждать?
– Да, так случается, в особенности когда речь заходит об оформлении детских комнат. Детские должны быть в нежных, пастельных, пудровых тонах, но ни в коем случае не в ядовитых – красных, малиновых или зеленых. Ребенок все впитывает и так же воспринимает, как и взрослый. Я не уверен, что в такой комнате было бы комфортно находиться и жить даже взрослому, что уж говорить о детях! Признаться, меня даже злит, когда детей пытаются насильно поселить в таких комнатах. Я либо отказываюсь от заказа, либо стараюсь переубедить. Ведь можно сделать детскую такой, что ты и сам будешь там находиться по несколько часов, потому что комната какая-то особенная, в ней невероятно уютно.
Понимание и слаженность
– За какое время можно осуществить реализацию проекта?
– Проектные работы – если брать, к примеру, 100 квадратных метров – занимают в среднем не более двух месяцев. Можно сделать и быстрее. Все зависит от того, как пройдут согласования с заказчиками, утверждения, как быстро мы друг друга поймем. Бывает, что я несколько раз переделываю один и тот же диван. Нужно сделать чуть выше или, наоборот, ниже, изменить оттенок. Клиент хочет видеть это все. В реализации я бы привез образцы ткани, и он смог бы выбирать, а вот на картинке это все должно быть в готовом виде. Все эти детали отнимают много времени.
Я сотрудничаю с лучшими столярными и мебельными фабриками города, и процесс комплектации радует большим результатом. Мне так намного проще, потому что я знаю, кто там работает. Хотелось бы, чтобы цена того или иного предмета мебели соответствовала качеству, так как зачастую сюда экспортируется мебель, качество которой оставляет желать лучшего.
По словам Романа, немало зависит и от слаженности коллектива, который будет воплощать проект в жизнь. Ему удалось объединить специалистов в одну большую команду, где царит понимание. Все работники проверенные и грамотные.
– Я уже сработался со своими ребятами, мы друг друга понимаем. Случается такое, что я приезжаю на объект, где по моему проекту работает другая бригада. Строитель крутит чертеж и не может ничего понять. В такие моменты тяжело даже объяснить что-то.
– Хотели бы вы делиться опытом?
– У меня возникла идея открыть практические курсы, в их рамках я бы делился опытом, который постоянно накапливаю сам. Я хочу, чтобы приходили менее грамотные специалисты и получали практические знания, после чего были бы готовы делать качественную работу. Что касается конкуренции, то я думаю, что нужно просто выбирать более узкое направление и в нем работать. Не хвататься за все подряд, а специализироваться в чем-то одном, заниматься тем, что нравится. Кто-то будет специализироваться по классическому стилю, кто-то найдет себя в лофте, кому-то ближе экостиль. Такой специалист будет настоящим мастером в своем деле и будет выдавать качество. А если делать все подряд, можно запутаться в стилях, и ничего хорошего не получится.
Также хотелось бы открыть подобные курсы для детей. Когда меня приглашали в Краснодар, мы обсуждали такую возможность. Мы хотели здесь открывать архитектурные школы для детей. Дети рисуют дом на листе, а мы помогаем им сделать этот объект объемным. Они его лепят, клеят обои или красят стены. Для ребенка это расширение видения и мышления из 2D в 3D. Начинать обучение с 6 лет. К 14–16 годам ребенок уже сможет работать архитектором, с учетом еще и того, что мои коллеги были бы согласны принять такого юного специалиста без образования, но прошедшего подобные курсы. На данный момент этот проект находится в стадии разработки.
Верность родной земле
Несмотря на богатый опыт и мастерство, Роман до сих пор не поддался соблазну покинуть свой город, невзирая на профессиональную востребованность. Он регулярно получает предложения о трудоустройстве из различных регионов и городов Российской Федерации, приглашения из дальнего зарубежья. При этом ему всегда предлагают руководящие должности. Но он остается верен родной земле.
– Меня приглашали в Ростов-на-Дону на должность руководителя студии дизайна с людьми в подчинении и всеми условиями для комфортной жизни и работы. Но что-то держит. Я получаю много предложений из невоенных зон. Но я верю, что у нас закончится война и все наладится. Мне приятнее оставаться здесь и переживать все вместе со своей землей.
Светлана Славянская, газета «Донецкое время»
