Российский журналист Александр Рогаткин стал режиссером документального фильма «Когда замолкают пушки». Лента вышла на экраны в середине января. Она рассказывает о музыкантах, которые выступают с концертами перед защитниками Донбасса и мирными жителями Донецкой и Луганской Народных Республик
Главными героями картины стали экс-лидер группы «Агата Кристи» Вадим Самойлов, фронтмен «Джанго» Алексей Поддубный, лидер команды «Ва-БанкЪ» Александр Скляр и певица Юлия Чичерина. В день премьерного показа фильма артисты рассказали, почему регулярно приезжают в Донбасс, рискуя жизнью.
Другая жизнь
– Вадим, вы неоднократно ездили с концертами в Донецк и Луганск. Если сравнить выступления в России и в Донбассе, чем они отличаются?
Вадим Самойлов: Во-первых, когда впервые туда поехал, это был осознанный шаг. Как только начался конфликт, и я по телевизору первый раз увидел БТР на улицах Мариуполя и первые жертвы – уже знал, что буду здесь. Примерно знал, чего ожидать, но, конечно, мои ожидания были немного изменены, потому что, когда попадаешь в реальную обстановку, по-другому все воспринимаешь. Поймал себя на мысли, что в Донбассе не ощущаю себя артистом. Не ощущал, из какой я группы, не так важно было то, что я пою. Здесь важна была сама 
синергия, то есть приезд человека из России, который хочет поделиться тем, что в нем есть. Для меня лично это было очень вдохновляюще полезно, потому что я в этих поездках переосмыслил роль музыканта, артиста, деятеля культуры по отношению к людям и к жизни. Произошла такая очень серьезная чистка. Как не печально, но эти обстоятельства сподвигли меня на новые переосмысления. Там ты больше ответственность чувствуешь, ты должен выйти и растопить сердца людей хоть на какой-то момент, хотя бы на мгновение вернуть их в состояние мира в душе.
– Алексей, в фильме звучит одна из ваших песен, достаточно известная в Донбассе, – «Мы не уйдем». Очень пронзительное произведение. Вы написали эту песню после общения с людьми, живущими в Донбассе? Как эти строчки рождались?
Алексей Поддубный: Всегда, когда пишу песню, ставлю перед собой задачу, чтобы она была визуализирована. Даже если слова не связаны с визуальным образом, все равно история какая-то должна быть за этим. И обычно пишу песни, как я говорю, из воздуха. То есть я придумываю эти истории, а потом песня пишется. А здесь произошел один из немногих случаев в моей жизни, когда я написал именно под впечатлением от этой атмосферы. У меня больше других слов не было, кроме как «Мы не уйдем». Я восхищался людьми, которые не оставили свои дома, восхищался и восхищаюсь, и очень уважаю тех людей, которые встали на защиту своей Родины с оружием в руках и не только – в любой ипостаси. И я старался как-то быть с ними, мне очень этого хотелось.
В абсолютном большинстве
– Юлия, когда вы собираетесь поехать в следующий раз в Донбасс?
Юлия Чичерина: Поеду в феврале, у меня будут там большие концерты с симфоническим оркестром. Последние годы провожу День защитника Отечества там, с защитниками Донбасса. Думаю, в этот раз так тоже будет.
– Вроде бы в последние годы считалось, что рок в России – достаточно аполитичная вещь. И вдруг вы отправляетесь в Донбасс… Как это произошло, что сработало внутри?
Юлия Чичерина: Да, что-то там считалось. Но мне непонятно, кем это считалось. Какие-то люди при- думали этот ушлый шоу-бизнес и правила. Придумали, что рок-музыкант должен быть обязательно вне политики, вне войны. Почему, если убивают твоих родных? Как ты можешь делать вид, что этого нет? Не понимаю, как это возможно вообще.
– Когда вы даете концерты в Москве, понимают ли люди песни о Донбассе, чувствуют, о чем они?
Юлия Чичерина: Это трудный вопрос. Бывает, в одном и том же городе попадаются люди, которые говорят: «Не пойте нам песни о войне, пойте только веселые». Когда играю сольные концерты в больших залах, всегда вижу, что какая-та часть слушателей уходит, когда я пою песни о Донбассе. Но в ДНР и ЛНР их невозможно не петь. Там очень часто люди встают целым залом и плачут… На самом деле, не думаю, что общество так уж сильно расколото. Просто вредные люди слишком шумные, а спокойные молчат. Но за Донбасс все равно большинство.
Алексей Поддубный: Были случаи, когда я стеснялся исполнять московской публике песни о Донбассе. Думал: «Вы же не всё знаете, не всё понимаете и чувствуете. Ну зачем я вас буду нагружать?». Так вот, я ошибался. Когда мы эти пес- ни стали исполнять, овации были гораздо мощнее, чем обычно на другие произведения. То есть это очень животрепещущая тема. Понимаю, что 99% людей, которые слушают мои песни, за Донбасс.
Культура – это основа мировоззрений. Сейчас идет война, и в ней культура, наши песни занимают определенное место. Считаю, что общество должно понимать и поддерживать именно эту позицию, потому что Родина реально в опасности. Как бы ни звучало страшно, но это так. Считаю, что война мировоззрений, которая идет, во многом обусловлена и той работой, которую наши оппоненты вели в культурной сфере. Они делали «западную музычку», где украинский язык почти превратился в английский… Кстати, сейчас смотришь на некоторых российских рэперов, и не понимаешь, что они читают. Не русский, а какой-то бруклинский язык. И это очень опасная тенденция. Если Родина в опасности.
– Алексей, когда начался Майдан, вы подробно описали, чем закончится противостояние, и предсказали появление снайперов…
Алексей Поддубный: Да, предупреждал, что они появятся. Это было понятно из литературы, которую читал. После этого на меня ополчились люди, которые еще вчера говорили, что любят меня, мои песни. Тогда я сказал им: «Я честно пою свои песни. Если вы верите в мое творчество, почему же вы не верите мне, ведь мое мировоззрение неразрывно связано с тем, о чем пою?» Большинство песен писалось в Киеве на русском языке, для меня это было каким-то Святым Граалем. Русский язык для меня – не просто средство передачи информации, а священная вещь.
– Поэтому вы и не смогли остаться в Киеве после всего этого?
Алексей Поддубный: Да. Сейчас там для меня совершенно чужеродная среда.
– Вадим, в конце 1980-х казалось, что рок – это музыка протеста. Но сегодня некоторые музыканты вполне дружат с властью, но при этом позиции какой-либо у них нет, и они не едут ни в Донбасс, ни в Киев. Почему так происходит?
Вадим Самойлов: Думаю, это клише музыкантов-борцов возникло в ту пору, когда рок-музыка в СССР была запрещена. В тот момент был протест против запрета рок-музыки. Действительно, были композиции достаточно острые обо всех издержках тоталитарной системы советского строя. Но мне кажется, что больше там было желания просто самовыразиться. Поэтому и появилось приклеенное клише, что рок-музыканты должны быть всегда против власти. На самом деле, мне кажется, любой человек должен быть против несправедливости. Рок-артист, как и любой деятель культуры, в этом смысле ничем не отличается от любого гражданина. Сама рок-музыка здесь ни при чём. Но поскольку это популярные коллективы, то появляется опасение по поводу общественного мнения о себе. Многие не едут, потому что опасаются, что по ним будет пресса прохаживаться.
– Должна ли патриотическая часть культурной, рок-н-рольной общественности более активно продвигать свою позицию?
Вадим Самойлов: Очень надеюсь, что деятелей культуры, которые наблюдают данную ситуацию и анализируют, это подвигнет на какие-то переосмысления и творческие решения. В том числе и меня. Потому что хочется высказываться не о чем-то эфемерном, а говорить от первого лица и от сердца. К сожалению, среди творческой интеллигенции процветает либеральный фашизм. Поездки в Донбасс меня в очередной раз убедили, что единственная задача искусства – делать человека и мир лучше, добрее.
По материалам газеты «Донецкое время»
