Мы знакомы уже много лет. Я знаю этого человека как тонкого ценителя классической музыки, большого любителя оперного искусства, знатока политики, экономики, истории и многих других отраслей нашей жизни. О том, что Николай Антонович Васькович – живой свидетель преступлений немецко-фашистских захватчиков, зверствовавших в Белоруссии, я узнала совсем недавно.
Рассказать о своем тяжелом военном детстве Николай Антонович согласился сразу. Погрузиться в тяжелые воспоминания его заставляет чувство ответственности перед современной молодежью и подростками, чьи мозги так исправно засоряются из всех современных информационных источников, где пособники возрождающегося фашизма и укрепившегося на Западе глобализма так стараются переписать историю, подменив истинные факты «политкорректной», а иногда и просто бредовой ложью, выставляя истинных героев «преступниками», а кровожадных преступников превращая в героев для сегодняшних девчонок и мальчишек.
Николай Васькович лично видел, что творили немцы и полицаи на Белорусской земле. И рассказывает все, не утаивая ни одного факта и не придумывая ничего.
Когда бульбу копали….
Так отвечала мама Николая Васьковича, когда у нее спрашивали о дате рождения седьмого по счету ребенка. Тогда, в 1937-м, у жителей глухого белорусского села Куркцевичи, расположенного недалеко от приграничного Полоцка, паспортов не было. Времени сделать метрику многодетная мама тоже не нашла. Не смог сразу решить вопрос с документами и папа – инвалид гражданской войны, воевавший в подразделении под командованием легендарного Буденного и получивший серьезное ранение кисти руки, частично утратившей свои функции.
Позже, уже после войны, датой рождения мальчика записали 5 сентября, зная, что урожай картошки убирают в этом месяце.
Старших братьев Николай Антонович не помнит, они умерли до его рождения. А вот три выживших брата и сестра баловали младшенького как только могли.
22 июня
22 июня 1941 года запомнилось четырехлетнему Николаю тем, что именно в этот день он начал осознавать себя как личность. Накануне семья заготавливала сено для домашнего скота. Все четверо мальчишек, конечно, помогали родителям. Устав, они заснули прямо на ароматной скирде, пропахшей лесными травами. Проснулись мальчишки от плача матери.
– Мама не просто плакала, она голосила. Громко, раскатисто, как это делали деревенские женщины на похоронах. До сегодняшнего дня помню эти звуки, и они вызывают трепет, – вспоминает Николай Васькович.
Фашистские прихвостни
Очень скоро приграничное село Куркцевичи оказалось под немецкой оккупацией. Немецкий войска там не остановились. Пройдя, как асфальтный каток, оставили присматривать за местным населением своих прихвостней из полицаев.
По воспоминаниям Николая Антоновича, среди предателей, служивших у фашистов полицаями, были и белорусы, и украинцы. Последних местные называли хохлами и очень боялись. Отличали украинских полицаев по голубым повязкам на рукавах (их белорусские коллеги носили на рукавах повязки белого цвета).
– Мне было только четыре года, – рассказывает Николай Антонович, – но я хорошо помню, как жители нашего села боялись полицаев с голубыми повязками на рукавах. Также они боялись только немцев с изображением черепов на шевронах. Взрослые говорили, что по степени жестокости эти полицаи превосходили даже эсэсовцев. Когда они появлялись в Куркцевичах, мама сразу приказывала нам с братом прятаться на печке или в чулане.
Партизаны
Первые партизанские отряды в Белоруссии появились уже осенью 1941 года. По воспоминаниям Николая Васьковича, тайные борцы с фашизмом появлялись в их доме регулярно. Проводили собрания и даже праздновали 7 ноября, устроив маленький самодельный концерт. Отец помогал партизанам как мог. Не имея возможности воевать из-за старого ранения, он, сапожник по образованию, ремонтировал бойцам из партизанских отрядов обувь.
Николай Антонович запомнил, как партизаны, среди которых были его самый старший брат и сестра, изготавливали самодельные мины для подрыва вражеских поездов. Старые, отжившие чугунные котлы били на мелкие кусочки и начиняли ими самодельные взрывные устройства в качестве поражающих элементов.
Какое-то время о сотрудничестве жителей села Куркцевичи с партизанами немцы не догадывались. Но нет ничего тайного, что не стало бы явным. О том, что деревню планируют сжечь вместе с жителями узнали заранее. Прихватив только самое необходимое, жители успели уйти в лес, где обустроили нехитрый быт, продолжая бороться с фашистами.
Огонь или пуля….
Шло время. Партизанские отряды становились все более и более организованными и вопрос освобождения Белоруссии был делом нескольких месяцев, самые крупные отряды решили пойти на соединение с частями Красной армии, чтобы вместе гнать врага. В лесах оставались женщины, дети и старики. Обозленные неудачами на фронте немцы охотились за партизанами с удвоенным азартом, мечтая отомстить. Тогда Николаю Васьковичу было лет 6-7. Он помнит, что вместе с партизанами на соединение с частями Красной армии ушел его самый старший брат 1926 года рождения. Мечтала о военной службе и сестра 1925 года рождения, но ее не взяли с собой.
Когда облавы по лесу стали носить системный характер, оставшиеся в живых жители белорусских сел поняли, что надо выходить из чащи. Однажды после авианалета погибла вся семья дяди Николая Антоновича. Землянка в лесу стала могилой для него, его жены и маленькой дочки.
Выйти из леса старики, дети и женщины не успели. Нарвались на карательный отряд. Немцы и полицаи загнали женщин, детей и стариков в баню в одной из чудом уцелевших деревень. Цвет повязок полицаев Николай Антонович не помнит. Но ужас, пережитый в ту ночь, до сих пор вызывает холодок в сердце.
– Людей было столько, что мы не могли даже присесть. Приходилось стоять. Меня по очереди держали на руках то мама, то папа. Рядом были сестра и два брата. Односельчане, слышавшие о зверствах фашистов и украинских полицаев, думали, что нас сожгут. Тем более что когда людей загоняли в баню, им сказали оставить у входа все свои вещи: «Они вам больше не понадобятся», – с отвратительной улыбкой заявил один из полицаев.
Утром народ стали выгонять на улицу. Многие с облегчением вздохнули. Ведь умереть от пули значительно легче, чем сгореть заживо. Мама Николая Васьковича продолжала молиться, не теряя надежды на спасение, даже когда людей загнали на островок среди болота, по краям которого были установлены пулеметы.
Чудесное спасение
Чудесное спасение пришло в последний момент, когда полицаи уже положили пальцы на гашетку, готовясь уничтожать стариков, женщин и детей. Подъехала военная машина, из которой вышел немецкий офицер и что-то сказал расстрельной команде.
Народ вывели с островка и начали сортировать, отбирая годных для отправки в Германию и для рытья окопов. Сестру Николая Васьковича угнали на работу в Германию, где она до самого освобождения работала у одного бюргера на его сельхозпредприятии. Брата и отца отправили копать траншеи для защиты от наступавшей Красной армии. Вскоре они бежали и долго добирались к родным по лесным тропам. А мама с двумя младшими сыновьями осталась в чужом селе. Долго она скиталась по чужим углам. Белорусский народ очень дружный. А тогда людей сплотила и общая беда. Женщине с малышами давали и приют, и пищу.
Когда родные Куркцевичи были освобождены, то целыми там оказались только печи. Семья Васьковичей воссоединилась. Село отстроили.
Окончив 8 класс школы в 1954 году, Николай Васькович поступил в индустриальный техникум в Днепропетровске. Затем работал в Донецке, где получил высшее филологическое образование в ДонНУ. Но трудиться пришлось по инженерной специальности из-за более высокой зарплаты.
Сейчас Николаю Антоновичу почти 84 года. Он давно на пенсии, счастливый отец и дедушка. Ведет активную жизнь, не пропускает ни одной премьеры в театрах и надеется, что возрождающийся фашизм больше не сможет поднять голову так высоко, как это было в гитлеровской Германии.
Ксения БЕЛАШОВА, газета «Донецк вечерний»
