Леонид Жариков — русский писатель и публицист, автор произведений для детей и юношества -«Повесть о суровом друге», «Червонные сабли», «Пашка Огонь», «Судьба Илюши Барабанова» и ряда других. Он также отец известного киноактера Евгения Жарикова. Леонид Михайлович был писателем советской эпохи, жизненный путь которого начался в Донбассе, в семье шахтера, и это определило содержание его творчества.
Будущий литератор родился в 1911 году в поселке Юзовка Бахмутского уезда Екатерино-славской губернии (Российская империя), а умер в 1985 году в Москве.
Отец Леонида Михайловича — выходец из бывшей Орловской губернии, которого нищета погнала в Донбасс на заработки. Вначале крестьянин скитался по шахтам, а потом ему удалось наняться на завод к Джону Юзу. Сельский житель был умельцем, мастером на все руки. Это помогло ему приобрести редкую для того времени профессию каменщика по огнеупорным печам. Так и остался старший Жариков в шахтерском крае, построил землянку в рабочем поселке Юзовке, женился. Первенца родители хотели назвать Лёней, но по церковным книгам ближайшим святым был Илья, и священник не захотел нарушать установленных порядков. Сына нарекли Ильей Милахи-евичем Жариковым. Однако всю жизнь мальчика звали Лёней.
Для Лёни Жарикова отрадой в детстве были необъятная шахтерская степь да речка Кальмиус. А любимым развлечением — походы на завод, книги, которые читала детям мать Александра Афанасьевна. Она и была первым учителем сына. Летом 1920 года мать и отец умерли. В следующем году после горьких странствий мальчик оказался в Калуге в семье дяди — Петра Николаевича Жарикова. Летом пас коров, зимой учился. В Донбасс он вернулся уже пятнадцатилетним подростком и поступил на бывший Юзовский завод учеником токаря. А потом нескольких парней и девушек из механического цеха направили для культурной работы в деревню, среди них был и Леонид. Окончив в Мариуполе учительские курсы, по комсомольской путевке Леонид Жариков приехал на хутор Весело-Ивановский, в сельскую школу.
Позже наш земляк снова вернулся на завод, учился на рабфаке, а потом осознал свое призвание и поступил в музыкально-театральный институт в Киеве. А еще через несколько лет, когда в местном журнале был напечатан первый рассказ Жарикова, это стало для юноши путевкой в Литературный институт имени Горького в Москве. Вот так судьба привела малограмотного мальчика из бедной шахтерской семьи к литературным кругам столицы.
Леонид Жариков начал печататься и приобрел известность в 1936 году.
Темы его произведений прочно связаны с Донбассом. Он автор сборника рассказов «Красные зори» (1955), повести «Снега, поднимитесь метелью!» (1942), книги «Повесть о суровом друге» (1939), сборников очерков «Огни Донбасса» (1958), «Песня о шахтерах» (1961), «В большом походе» (1962).
Леонид Михайлович писал исторически достоверные книги для юношества. К примеру, повесть «На Донбассе сто лет назад». Это первая книга трилогии Жарикова об Октябрьской революции и Гражданской войне в России. Вторая книга — «Червонные сабли», а третья — «Судьба Илюши Барабанова». Поскольку автор родился и вырос на Донбассе, произведение в определенной степени автобиографично. В нем автор пишет о своем трудном и жестоком сиротском детстве, о трудной и голодной жизни перед революцией простого народа, шахтеров, рабо -чих металлургического завода, крестьян, их бесправной судьбе.
Вот отрывок из повести «Пашка Огонь», которая иллюстрирует жизнь шахтерской среды начала двадцатого века: «Пашка был в полном смысле пещерным человеком. Он родился и вырос в земле, никогда в жизни не умывался и считал это пустяковым занятием: все равно всюду грязь, угольная пыль, да и воды на руднике нет, а покупать у водовозов по копейке ведро — где наберешься таких денег!
Шахтерская лачуга, в которой прожил Пашка первые тринадцать лет, была вырыта на ‘ краю оврага. Входили в нее по ступенькам, как в погреб, да еще надо было пригнуть голову, чтобы не стукнуться лбом о перекошенный дверной косяк. «Пещера, а не жилье» — так сказал бы о Пашкиной землянке всякий человек…
Было еще одно неудобство: чересчур темно, с утра до ночи горел каганец, а от него вечно в носу и в ушах копоть. У людей дома как дома, с окнами, и вот Пашка решил сам смастерить окошечко. Прокопал под крышей дырку в божий свет и вставил стеклышко. Откуда взялось у Пашки стекло, знала одна темная ночь да оконная рама в конторе владельца шахты. Ему невелик убыток, а Пашке удобство: можно узнать, какая на улице погода — дождик или солнышко светит.
Пашка никогда не жаловался на судьбу, хотя она не баловала его. Пашка был сиротой: отец сгорел в шахте во время взрыва, подняли в клети обугленное тело, только по жестяному рабочему номерку и опознали. Мать с той поры как слегла, так и не подымалась. Старший брат Петр никогда дома не жил, вечно боролся то против царя, то против I хозяина шахты, скитался по I тюрьмам или воевал на баррикадах в Юзовке.
С малых лет пришлось Пашке идти работать в шахту: надо было кормить больную мать, да и Верка, сестренка, что прожорливый галчонок -никогда не накормишь.
Пашка не боялся темных, сырых подземелий шахты, он был отчаянным по натуре, недаром рудничная ребятня признала его своим верховодом. Никто не знал, почему прилипло к Пашке прозвище «Огонь». Скорее всего, это случилось потому, что нравом он был необуздан и горяч. Была и другая причина: волосы на Пашкиной голове господь бог окрасил в рыжий цвет — чистое пламя. А сам он так почернел от угольной пыли, что смахивал на угольную глыбу. Пашка не обижался на свое прозвище, наоборот, любил повторять слова песенки, где говорилось прямо-таки про него:
«Шахтер голый, шахтер босый, Шахтер курит папиросы, Шахтер богу не родня, Его бойся, как огня!»
Что еще можно было сказать про Пашкино житье-бытье? Ничего веселого: жил, как слепой крот. Если бы не дыра-окошечко, так и порадоваться нечему. Настоящая жизнь у Пашки началась с первых дней революции. Отобрали углекопы шахту у хозяина фон Граффа, а вместе с ней дом и сад. На рудниках то и дело собирались митинги. Пашка не пропускал ни одного случая, чтобы послушать речи ораторов. Ему нравились громкие новые слова, которых он раньше никогда не слыхал. Раньше Пашка думал, что самое главное слово на свете — хлеб. А тут понял: есть слово еще выше — свобода. Любил Пашка слова новой песни: «Вставай, проклятьем заклейменный…». Он воспринимал их как прямое обращение к себе: дескать, вставай, Пашка, это ты был проклятьем заклейменный».
Почему Леонид Жариков писал для детей и подростков? Возможно, потому, что у него самого было шестеро детей. Один из них — Евгений Жариков (1941-2012), был известным актёром кино. В 1985 году, когда писатель ушел из жизни, его похоронили на Кунцевском кладбище в Москве.
В Донецке есть улица, носящая имя писателя Леонида Жарикова.
По материалам газеты «Макеевский рабочий ДНР»
Читайте также: Дмитрий Вязов: «История хранит живые судьбы давно неживых людей»
